— Я помогу, — Марори что есть силы ухватилась за края Разрыва, но одного этого было достаточно, чтобы в том месте, где Материя касалась ее кожи, образовались проплешины. Словно одного касания было достаточно, чтобы сжечь хрупкую преграду между миром живых и миром обреченных на вечное страдание.
Хель громко и неприлично выругалась, оттолкнула ее в сторону и, проделав чуть ли не акробатический трюк, нырнула в Разрыв. Материя яростно схпопнулась, словно два идущих друг на друга цунами.
— Что ты, блин, творишь? — Вставая и отряхивая с одежды раскаленный песок, набросилась на Марори Хель.
— Я хотела помочь, — растерянно ответила она, разглядывая свои руки так, будто видела их впервые.
— Понятия не имею, что это только что было, сестрица Тринадцатая, но мне эта фигня совсем не понравилась.
— Она же не специально! — вступилась за сестру Кенна. — Каждый может сделать ошибку.
— Но не каждый делает ошибки, которые могут сжечь Равновесие как какую-то папиросную бумагу! — Хель пытливо ощупала взглядом пустынные окрестности, словно искала ориентир. Им оказалась череда красных похожих на шипы гор, которые убегали куда-то за распухшие от кровавого дождя облака. — Нам туда, Тринадцатая.
— Я пришла за Марроу.
— Видишь его где-нибудь поблизости? — Хель повертелась по сторонам. — Вот и я не вижу. Твой небеснороженный красавчик, если, конечно, не стал чьим-то обедом, может быть только там.
— Почему?
— Потому что там, сестричка, они превращают живых в субпродукт.
— Субпродукт? — Наверное, именно об этом говорил Ниваль?
— Суп в банках, чтобы кормить своего хозяина. — Хель гадливо поморщилась. — Пошли, сама все увидишь. И учти, — рогатая ткнула пальцем в сторону Кенны. — Я за нее подставляться не стану.
— Ты повторяешься, — ответила ей Кенна. — Не беспокойся, сестра, я все равно позабочусь о твоих ранах.
Удар был такой сильный, что манекен, не выдержав, раскололся надвое.
— Проклятье! Черт!
Кулгард положил крепкую ладонь Крэйлу на плечо, сжал достаточно сильно, чтобы красная пелена перед тазами шанатара постепенно сошла на нет. Крэйл небрежно отбросил клинки, посмотрел на вывалившиеся из манекена пластиковые внутренности.
— Мы все за нее волнуемся, старик, — неуклюже пытаясь его успокоить, сказал Кул. — Но Марори сильная, она всем им там накостыляет.
Шанатар кисло усмехнулся, вспоминая ее растерянный вид, когда проклятого небеснорожденного затянуло в Разрыв. Сильная? Вот уж вряд ли.
Но больше всего жгла боль обиды. Кусака просто взяла — и ушла. Наплевала на него, на них всех. Пошла за тем, кто, скорее всего, уже давным-давно сдох в обители Хаоса. Идти за ним было не просто рискованно, а самонадеянно, бессмысленно и глупо. И хуже всего было то, что не было ни единого способа пойти следом за ней. Можно сколько угодно злиться и посыпать кости светлого придурка последними словами, но факта это не меняет — Марори не вернется без него. Марори, возможно, вообще не вернется.