Мне хотелось кричать и топать ногами, и еще — требовать вернуть мне Рэя, сейчас же, сию секунду, потому что он ни в чем не виноват. Он не может быть виноват. Потому что у меня на губах отпечатался короткий поцелуй со вкусом пыли, а в ушах звенели сказанные слова.
Но вместо этого я сидела и смотрела на всю компанию. Молча. И, наверное, с очень глупым, по их мнению, выражением лица.
— А на время расследования Союз оплачивает вам номер в гостинице при своем филиале. Ваши вещи могут привезти туда без вашего участия, но если вы хотите собраться самостоятельно, то вас, конечно же, сопроводят.
— Номер? — переспросила я. — Зачем?
— Было решено, что в сложившейся ситуации, для вас будет неприемлемо возвращаться в квартиру офицера Харди.
— Мне запрещено? — я недоуменно нахмурилась.
Если квартиру уже обыскали и больше им оттуда ничего не нужно, то зачем тогда меня куда-то выселять?
— Нет, но мы посчитали, что будет лучше…
— То есть я имею право там остаться? — перебила я.
— Да, имеете, но…
— Тогда я не поеду ни в какую гостиницу. Отвезите меня домой.
— В Кронбург? — недоуменно уточнил кто-то из присутствующих.
Меня затрясло. Я прямо почувствовала, как мелко задрожали руки, лежащие на коленях. Я уже открыла рот, чтобы разораться, выплескивая всю злость, все переживания, что накопились за этот короткий, но дивно насыщенный промежуток времени. Но тут мне на плечо легла тяжела рука — легла с таким весом, что меня почти что вжало в стул.
— Господа, — спокойно произнес Гектор Честер. — Мисс Келли желает вернуться в квартиру офицера Харди, и нет причин ей в этом препятствовать, поскольку его вина пока не доказана. Я полагаю, что вопросов к нам юридических или каких бы то ни было она прямо сейчас не имеет…
Последнее предложение было произнесено с вопросительной интонацией и многозначительной паузой, позволившей мне согласно помотать головой — не имею, отстаньте от меня.
— …а потому она крайне признательна вам за участие, — тут меня, к сожалению, не спрашивали, а то бы я снова помотала, что ничего я не признательна! — но хотела бы уже остаться одна и отдохнуть.
«Господа» вняли и незаметно рассосались, пообещав, впрочем, наведаться позже, уже несколько иным составом, и задать еще вопросы. И я осталась с куратором.
До дома мы ехали в молчании, но офицер Честер не высадил меня у подъезда, а сопроводил до самых дверей, видимо, чтобы убедиться, что я не передумаю. Я зашла в квартиру, и замерла на пороге, растерянно озираясь. В квартире царил бардак. Шкафы были распахнуты, часть вещей из них сброшена на пол, часть виднелась убранной кое-как, как будто тот, кто переворачивал вверх дном жилище арда хотел создать видимость аккуратности.