34
автором Зайнаддин Умар ибн ал-Варди тоже коснулся Восточной Африки, уделив часть внимания рассказу о загадрч-ной, интриговавшей ряд исследователей стране Ваквак на ин-доокеанском западе; он отмечает, что жители этой страны не имеют плавучих средств, но туда приходят суда из Омана. На страницах записок Ибн ал-Варди широко представлена картина «Индийского (Китайского, Шанхайского) моря». Вслед за первым (Закарией) ал-Казвини из XIII века и Ахмадом ибн ал-Факихом еще из IX он говорит о немом торге на дальневосточном острове Барта'ил между аборигенами и прибывающими на судах арабскими купцами, констатируя тем самым давность и прочность традиции такого обмена. Более интересно, однако, не сообщение об этом факте, уже зарегистрированном двумя крупными предшественниками нашего географа, сколько имя еще одного «Китайца», т. е. жителя мусульманского Запада, странствовавшего по дальневосточным водам и землям и долго жившего на чужбине,— Абдаррахман ал-Магриби; оно приведено у Ибн ал-Варди со ссылкой на труд ученого ал-Хафизи ибн ал-Джаузи. С полным основанием прозвище Китаец может быть соединено с именем последнего из писателей четырнадцатого столетия, который должен быть упомянут на этих страницах,— речь идет о знаменитом путешественнике Абу Абдаллахе Мухам-маде ибн Баттуте (1304—1377) из Танжера. Создатель книги с обычным рифмованным заглавием «Дар зрячим про диковины стран и чудеса в путешествиях», книги, которую наша арабистика все еще не раскрыла перед советским читателем, Ибн Баттута рассыпал в ней ряд живых наблюдений, существенно пополняющих сокровищницу науки. Для нас интересно, что, плывя от Суматры в Китай, он учитывает срок наступления нужного муссона — значит, им был воспринят необходимый и уже сложившийся навигационный прием; что западноиндийский порт Каликут, сыгравший особую роль в истории арабского судоходства, предстает в описании путешественника как международный порт, посещаемый, в частности, судами из Йемена и Фарса; что, не пройдя мимо проявления морских этических норм, о которых еще в X веке говорят Бузург ибн Шахрийар и «Тысяча и одна ночь», Ибн Баттута удостоверяет, что эти нормы сохранились и в его уже относительно позднее время.
Пятнадцатый век открывается в арабской талассографии бесцветными страницами Абдаррашида ибн Салаха ал-Бакуви, повторяющими старые известия об оживленной гавани Кала (Кеда, Кадах) на полупути между Аравией и Китаем, о Корее (ас-Сила); последняя превращается в «город Шила на краю Китая». Более самостоятелен Абдарраззак ас-Самарканди