В обстановке, когда верховные посты в халифате были замещены представителями степного сухопутья, а не жителями прибрежной полосы, где все дышало пряным морским воздухом далеких плаваний, это существенно влияло на стратегию завоевательных походов. Именно тогда ярко высвечивается личность Му'авии ибн Абу Суфьяна, избравшего путь политического реализма. Выходец из внутренней Аравии, он,
55
подобно ранним вождям ислама, до конца своих дней мог бы недооценивать значения моря и оставаться привязанным телом и душой к сухопутным пространствам, дающим удобные возможности нападать, преследовать или спасаться бегством. Но в 639 году он получает должность наместника в Сирии, где оказывается в окружении финикийских морских традиций, в краю корабельных рощ, опытных моряков и судостроителей. Встречи с последними — здесь это еще не арабы, а жители Сирии или греки, перебежавшие к завоевателям,— общение, которого наместник ищет все настойчивее, дают новое направление его мыслям, быстро зреющим в пытливом уме. Левант, где халифат впервые вышел к Средиземному морю, имел все необходимое для создания сильного вооруженного флота, способного со временем сокрушить византийское превосходство на водных просторах. Когда, таким образом, арабская власть, «ногою твердой став у моря», упрочится, Сирия станет главным звеном, сердцевиной торгового пути, который при участии еще двух арабских провинций — Египта на южном Средиземноморье и Месопотамии на Персидском заливе — свяжет Запад и Восток прочными экономическими узами. Транзитная торговля принесет личное богатство и политическую устойчивость. Так мысль Му'авии, увидев Сирию средоточием этих выгод, естественно пришла к образу будущей державы со столицей в Дамаске.
Конечно, именно себя, а не ближайших сподвижников пророка видит сирийский наместник завтрашним «повелителем правоверных», владыкой молодого, стремительно набирающего силы халифата.
Му'авия нашел более сильное средство для успеха мусульман в борьбе с Византией, нежели это могли сделать мединские халифы с их воззрениями вчерашнего дня. Это средство — создание боевого флота. На первой стадии цели Му'авии и тех, кому он до поры до времени обязан отчетом, совпадают, и Дамаск просит у Медины разрешения готовить морской поход на византийское побережье. «Утомительного плавания не будет,— уверяет Му'авия,— мы слышим здесь лай собак и пение петухов на земле греков». Снова и снова он, как скажет спустя почти три века летописец Табари, «неотвязно просит» Умара. Но преемник пророка сдерживает пыл своего подчиненного: трагическая развязка похода наместника Бахрейна ал-Ала ибн ал-Хадрами на восток (его суда были уничтожены только что покоренными персами) крепко засела в его памяти, он больше не хочет и слышать о морском единоборстве. Представитель халифа в завоеванном Египте полководец Амр ибн ал-А с подсказывает У мару нужный ответ, показательный для характеристики бедуйн