Смолистое вещество, испускаемое кашалотами,— знаменитая амбра — (от арабского «анбар») издавна привлекало к себе внимание восточных парфюмеров. Амбра широко поступала на рынки халифата, и четыре области соревновались за честь, а скорее выгоду быть главным поставщиком: Сомали, Мадагаскар, Занзибар, Оман. Другие благовония и пряности
77
доставлялись из Индии, Индонезии, отчасти из Берберы, давшей имя заливу вдоль южного побережья Аравии — с востока и из полуденной страны корабли везли к мусульманским землям имбирь и корицу, перец и ладан. Этот список товаров остается . завершить ради полноты картины перечислением следующих статей ввоза, тоже игравших немалую роль в морской торговле, однако располагающихся несколько в стороне от основного направления: помимо Цейлона слоновая кость отправлялась в халифат с восточного побережья Африки и Занзибара; последний предоставлял арабским купцам также рис, мед, воск, раковины; из Мадагаскара вывозился бетель, из Берберы — папирус, из Момбасы — шкуры леопардов; наконец, Сирия доставляла в мусульманские гавани металлические и стеклянные изделия. Индия с Индонезией кроме товаров, о которых уже говорилось, отправляли арабам краски и минералы, а дальние тюркские и славянские земли — меха. Все восточное полушарие оказалось вовлеченным в круговорот морской торговли, где с постройкой портов Басры и особенно Багдада арабы начинают играть все более возрастающую роль.
Поэту Саади, жизнь которого пролегла между 1184 и 1292 годами, принадлежит небольшой рассказ, рисующий живую картину международных связей рядового жителя мусульманской державы той поры:
«Я видел, однажды арабского купца. Он имел сто пятьдесят вьючных верблюдов и сорок рабов и прислужников.
На острове Кеш (в Персидском заливе.— Т. Ш.) он... докучал мне пустыми речами: «Есть у меня в Туркестане приятель, в Индостане имею запасы разных товаров...»
То он мне говорил, что намерен ехать в Александрию, ибо там сладостен воздух, а то восклицал: «Нет, не поеду: море опасно, Саади; я хочу одно путешествие совершить, и когда я его совершу, проведу остаток жизни в своем доме: брошу торговлю».
И спросил я купца: «Куда же ты намерен отправиться?» Он ответил: «Персидскую пемзу хочу я в Китай повезти. Я слыхал, что там пемза в цене, а из Китая китайский фарфор я в Грецию повезу, а греческий шелк в Индию я переправлю, индийскую сталь — в Алеппо, стекло из Алеппо я повезу в Йемен, йеменские ткани в Персию я повезу...»»
(Перевод К. Липскерова)
С. Гойтейн, в недавние годы исследовавший исторические документы в Каире, обнаружил в них ряд интересных сообщений, тем более важных для науки, что они относятся к столь пока недостаточно проясненному времени, как первые