95
риальные причины передвижений за рубежи родины дополняются идейными. Откровения позднего Мухаммада, быстро входившего в силу, устремили инакомыслящих из Хиджаза — колыбели мусульманства — к противоположному берегу Красного моря, главным образом в Эфиопию. Вслед за падением Али ибн Абу Талиба и возникновением шиизма как отдельного течения толпы членов этой секты, подвергаясь серьезным преследованиям, уходят из халифата уже не в ближайшие, а в дальние страны — кое-кто добирается до Китая и Кореи. При Аббасидах, вытесняемые с гражданских должностей персами, а с военных — тюрками и берберами, вчерашние победители — арабы — покидают казенную службу и во многих случаях обращаются к заморской торговле — примечательное событие, говорящее о необратимом росте психологического сопротивления побежденных. Тогда-то и сходят один за другим с купеческих судов на африканский берег «гости-промыслители» из аравийского заморья, сникшие, но не павшие люди, решившие дописать книгу своей жизни на чужой, но отдаленной от суеты столиц и благодатной земле. Если к ним добавить выходцев из оманского племени Азд и персов из Шираза в Персидском заливе, то состав западноазиатской колонии в индоокеанской Африке (с учетом названных раньше первопроходцев в лице их потомков) на этом замкнется. Аздиты интересны для нас тем, что, унаследовав судостроительный и мореходный опыт своих предков — корабельщиков на вавилонской службе, они осуществляли постоянную морскую связь области своего проживания на африканском берегу с правившим ею Оманом. Вместе с тем и, конечно, в связи со своим занятием они — основные деятели всего арабо-африканского судоходства в мусульманское время. Именно этих бронзовокожих южан с обветренными лицами и раскачивающейся походкой потомственных морепроходцев гораздо чаще, нежели других аравитян, можно было видеть в качестве кормчих и владельцев судов, спешивших от Африки к Оману, Сирафу, Багдаду и обратно. Западная Аравия, чье значение в торговых делах государства халифов после перевода столицы из Медины и особенно в золотые века аббасидского Багдада (IX—X вв.) отошло на второе место, не принимала столь близкого участия в сношениях с Африкой, тем более что выходцы из Неджда, Хиджаза, Йемена и красноморских островов не столько вывозили из «черного материка», сколько осваивали его богатства в точках своей оседлости.
Лишь в пору агонии халифата и уже накануне европейского вторжения в индоокеанский мир наблюдается заметное повышение удельного веса Аравийского полуострова