— Есть вещи, которые не укладываются в мозгу, — потирая голову, признался мне мой друг Муратов.
— Есть, — спокойно согласился. — В данном случае — что именно не укладывается в твоем мозгу?..
— Недавно я прочел в газетах сухое деловое сообщение: «В некоторых городах Германии введена такса на собачье мясо».
— Ну, и что же?..
— Ты знаешь: ко всему можно привыкнуть. К войне, к потере близких, к разорению городов, — к тысяче несчастий можно привыкнуть. Но есть, может быть, мелкие, может быть, пустые штрихи, с которыми, однако, труднее всего примириться… Например: такса на собачье мясо. Ведь это что значит? Что питание собачьим мясом не случайность, не злонамеренное тайное подсовывание мясниками собак, вместо зайца или баранины — нет! Это уже вошло в обычай, в повседневность, стало бытом, и вот с этим моя голова никак не может примириться.
Мой друг Муратов вскочил с места и, волнуясь, стал вести сам с собой странный разговор.
— Здравствуйте! Мяса мне фунт.
— Извольте. Самый лучший песик.
— Только молодой ли будет?
— Помилуйте-с, совсем щенок. Лапки тоже прикажете?
— Ну их к Богу. Вы лучше с хвостиком отрежьте. Старшая барышня очень обожает хвостик.
— Чудак вы, человек, госпожа кухарка! Где же вы у фоксика хвост нашли? Не такая это собака, чтобы зря хвост носить.
— Тю на вас! А сенбернарочьего мяса у вас, часом, нет?
— Не может его быть. В первую голову резали.
И вот ободранная, гнусного вида собака лежит в кухаркиной корзинке, и от каждого кухаркиного шага трепыхаются ее ободранные, скрюченные лапы.
Устало шагает кухарка по тихим берлинским улицам.
А почему по тихим?
Да потому, что лошади не бегают (съедены), собаки не лают (съедены), моторы не гудят — тоже съедены жестокой войной.
Приходит кухарка домой, раскладывает на кухонном столе купленные припасы и — мог ли кто-нибудь, когда-нибудь представить себе это?!. — вот лежит картофель, вот капуста, а рядом — оскаленная морда худой ободранной собаки… Нос ее касается румяного яблока, а одна лапа потонула в пучке петрушки.
Вот-те и натюрморт.
У какого художника подымется рука изобразить такую картину на полотне?!.
И вот — режет кухарка собаку, жарит ее, варит ее, в пироге запекает ее…
А за столом?!.
— Мама, — робко лепечет сынишка. — Я хочу еще собачки. Дай мне лапку.
— Чего еще выдумал!.. Два ребра съел и все ему мало. Нынче, брат, собаки кусаются — по 3 марки фунт — не очень-то облопаешься.