– Неужели разрешения такие дорогие?
Олег кивнул.
– В экспериментальной лаборатории изобретали новые, хорошие, дешевые в производстве препараты. И в нашей стране немало таких лабораторий. Но этим препаратам официально на рынок не выйти! Там предлагают дорогие иностранные аналоги. Зарубежные концерны заплатили, кому надо, – и в наших аптеках лежит их товар. Тут я Леонида не осуждаю. Он не имел возможности работать законно. Законно было бы слишком дорого.
Я вспомнила, что несколько раз читала про подпольные цеха, в которых делались лекарства, и хорошо, если там использовался просто мел…
– Нет, у Леонида легальное производство, и состав, технологии – все выдерживалось. Поэтому он и платил только штрафы со взятками. Но все равно он слишком сильно на них потратился… И решил исправить свое финансовое положение получением наследства.
Примерно через неделю мне позвонил адвокат Леонида и сообщил, что родственник очень просит меня о встрече. Не соглашусь ли я прийти на свидание в «Кресты»? Я согласилась. Мне было интересно послушать, что скажет Леонид.
Он осунулся, исчезла холеность, которую я помнила. Нельзя сказать, что взгляд стал затравленным, но однозначно стал другим. Какое-то время мы рассматривали друг друга сквозь стекло в комнате для свиданий с подследственными. Потом Леонид снял телефонную трубку. Я сняла трубку с аппарата со своей стороны.
– Спасибо, что пришла, Кира, – прозвучал усталый голос. – И прости меня. Наверное, на меня нашло помутнение.
Я пожала плечами. По-моему, ни о каком помутнении речи быть не могло. Он действовал в здравом уме и ставил перед собой вполне определенную цель.
– Я рад, что ты жива и здорова. Но я должен тебя предупредить об опасности, которая тебе угрожает. Может угрожать. Я точно не знаю. Кира, я бы даже не думал ни о каком наследстве, если бы твой отец дал мне формулу, оказавшуюся в его руках. Я хотел выпускать препарат, который спас бы множество людей по всему миру. И я бы стал богатым человеком. Я не отрицаю, что стремился к богатству. Но твой отец решил иначе…
Я сказала, что слышала про какого-то биохимика, работавшего в подполье над препаратом, избавляющим от зависимости.
– Он довел работу до конца. Это мой сотрудник. Я быстро понял, что может означать его изобретение, и решил его спрятать. Обратился за помощью к твоему отцу. Я же знал про проблемы его незаконнорожденного сына и сколько средств и усилий приложил твой отец для его спасения.
По словам Леонида, мой отец загорелся идеей. Появлялся шанс. Ему, как и другим родителям наркоманов, нет дела до того, лицензировано средство или не лицензировано. Если может помочь, они согласятся на его использование.