– Каким образом? – вскинул на меня глаза Олег.
Руку он мою к этому времени уже отпустил, так как принесли горячее и он активно на него налегал. Я тоже налегала. Мясо просто таяло во рту.
Я сказала, что отец мог как-то пометить стул, в котором хранилось сокровище. Насколько я поняла, папашка сам его прятал и сам восстанавливал обивку. Развлекался.
– Руки у него всегда росли оттуда, откуда должны у мужика, – сказала я Олегу. – Он всегда все сам чинил дома. И зачем ему было кого-то посвящать в такое дело? Он мог оставить какую-то зарубку, или я не знаю что, неприметное постороннему глазу. Надо стулья внимательно осматривать. Но если в твоем ничего не оказалось, то и никакой зарубки быть не должно.
Олег сидел в задумчивости. Я тоже задумалась. Что же это такое могло быть, если некто идет на такие расходы и риск? Предположим, злоумышленник узнал о существовании яичка, которое теперь хранится у меня под розовым кустом. Стоит оно того? По-моему, нет. Таких усилий и расходов не стоит.
Ведь все участники аукциона – люди обеспеченные и известные в деловых кругах. У большинства есть личная охрана, по крайней мере шоферы. И машины свои они абы где не бросают. То есть требовалось приложить определенные усилия, чтобы устроить взрывы. Если двум рыбакам вкалывали «сыворотку правды»… Тоже требовалось приложить усилия, чтобы их схватить, допросить…
Зачем топили? Может, они узнали задававших вопросы? Но это точно был не мой папочка.
Стрельба на берегу озера по Олегу и его другу с девушкой? Кто-то должен был знать, что они туда частенько наведываются. Или приложить усилия, чтобы выяснить распорядок дня, привычки…
– Может, это кто-то из твоего окружения? – спросила я у сидевшего напротив мужчины. – Хотя я думаю, что должно быть задействовано много народу – если на самом деле охотятся за участниками аукциона. Это должна быть организация, имеющая свое боевое подразделение – или как они там сейчас называются. Все покупатели стульев ведут разный образ жизни, занимаются разными делами. Или я что-то неправильно поняла?
– Все правильно, Кира, – вздохнул Олег. – Согласен, что действует много людей, причем разных. Но кто? Зачем? Что твой отец мог спрятать в стульях?
Я пожала плечами и спросила, не было ли больше покушений на Олега. Он покачал головой и сказал, что вывесил в Интернете письмо моего папочки с извинениями перед неудачливым участником аукциона.
– Где вывесил?
– В ЖЖ моего убитого друга. Теперь же многие ведут дневники в Сети. Почитай дома.
Я не стала признаваться, что уже кое-что читала, только не ЖЖ покойного Алексея.