Никто из коллег не заметил, когда и как он ушел. Компьютер на его рабочем столе остался включен, но пиджак исчез. Проверив здание, опер обнаружил пожарный выход, замок которого был открыт. Ключ, обычно висевший на пожарном щите, торчал в замке. Дверь выходила в проулок, пройдя через который можно было попасть на станцию метро. Время было упущено, отыскать след Топырина на станции не удалось. Опер признал поражение и позвонил Гурову.
С момента исчезновения Топырина прошел час. В редакцию он не вернулся, дома не появился. Оставалось только гадать, где он может быть и какие шаги предпринимает. Догадался ли он о том, что, приезжая в редакцию, Гуров играл спектакль? Поверил ли, что с него сняты подозрения? Лев очень старался. Свой визит он обставил грамотно, не бросился к Топырину с извинениями прямо с порога. Официальной целью визита был сбор информации о личной жизни Александра Хвана. С этим вопросом он, как и положено, обратился к исполняющему обязанности главного редактора Сергею Маренину, намекнув, что появилась новая версия и теперь они ищут женщину, с которой у Хвана могла быть связь. Маренин, хоть и отверг подобное предположение, от сотрудничества отказаться не смог. Одного за другим он вызывал сотрудников редакции в свой кабинет, а Гуров раз за разом повторял одни и те же вопросы. Когда очередь дошла до Зиновия Топырина, он задал ему те же вопросы и, получив отрицательный ответ, сказал, что тот свободен. Топырин не удержался и подпустил шпильку, что полиция, мол, цепляется за воздух, хватая невиновных, не утруждая себя извинениями, а честные граждане страдают от этого, вынужденные терпеть косые взгляды коллег. Гуров бросил на Топырина сердитый взгляд и, как бы нехотя, признал, что версия причастности Зиновия к смерти редактора была ошибочной. Процедив сквозь зубы формальные извинения, он заявил, что попросит Маренина официально объявить всему коллективу, что обыск на квартире Топырина был недоразумением. На вопрос, удовлетворит ли это Топырина, тот ответил утвердительно. На этом и сошлись.
А теперь Топырин исчез. Гуров ломал голову над причинами этого поступка. Почему он воспользовался пожарным выходом? Заметил слежку или же просто перестраховывался? А может, это входило в его план с самого начала, ведь неизвестно, какое алиби он приготовил для себя на этот раз. В том, что алиби будет, сомневаться не приходилось. Они уже успели убедиться в том, что Топырин далеко не дурак. Кого бы он ни выбрал следующей жертвой, алиби ему нужно крепкое. На случай, если полиция в очередной раз изменит решение. Когда напряжение достигло предела, телефон Гурова зазвонил.