зон стали «красными». Хотя внутри самих зон сохранялась некая иерархия среди заключенных. Некоторые продолжали называть себя ворами, хотя при необходимости сотрудничали с администрацией. Кое-где даже сохранились реликты, соблюдавшие старый «закон», но они уже не делали погоды. К концу 50-х годов преступность в СССР резко снизилась. Основные преступления совершались на бытовой почве. Но в 60-х годах т.н. цеховики, предприимчивые люди, имевшие т.н. нетрудовые доходы, договорились с уголовниками. Надо сказать, что именно цеховики стали основным объектом приложения сил привычных преступников. Кража или ограбление, совершенные в отношении цеховика, были почти безопасны. Ограбленный цеховик редко обращался в милицию. Он не смог бы там доказать, что пропавшее имущество заработано им законным путем. Цеховики предложили уголовникам соглашение. Часть своих доходов они сдают в так называемый общак. Своеобразную воровскую кассу взаимопомощи. За это преступники перестают их грабить, а, наоборот, охраняют от неорганизованных, «залетных» уголовников и выполняют некоторые деликатные поручения. «Общак» быстро стал увеличиваться в размерах, а ответственные за его хранение составили новую элиту преступного мира. Постепенно все стабилизировалось. Союз цеховиков и уголовников не очень беспокоил государство. Считалось, что милиция вполне контролирует ситуацию.
В конце 80-х годов появились первые кооперативы. Быстро сообразив, что производство не дает быстрых заработков, а главное, в любой момент может быть задушено государством, кооператоры перенесли основную активность в торговлю и общепит. Нарождался класс собственников. Так уж повелось на Руси, что чужая собственность очень раздражает тех, кто ее не имеет. Кооператоров стали грабить. Страна была на грани эпидемии преступности. Силами милиции проблему было не решить. Милиция продолжала защищать государство, а не граждан этого государства. Государственные мужи всячески тормозили принятие законов, разрешающих частную охранную деятельность. Они и в мыслях допустить не могли, что государству придется часть силовых функций передать каким-то частникам. Преступность росла, надо было что-то делать.
В чью-то умную чекистскую голову пришла гениальная идея. А не вырастить ли нам собственную «коза ностру». Ведь в США именно мафия добилась снижения уличной преступности. Там, где мафиози обделывали свои делишки, им совсем не нужно было пристальное внимание полиции. Мелких жуликов они призвали к порядку сами. Вот так бы и у нас. А придет время, мы эту доморощенную мафию к ногтю прижмем. Ведь знать-то про нее будем все.