— Лев Иванович, я надеюсь, когда вы отдохнете, то не покинете нас, а продолжите расследование. Понимаю, это будет очень сложно выяснить, но мне хочется знать, как все-таки Ник оказался без лодки в открытом море.
— В этом наши желания совпадают, — кивнул Лев, — так что приложу все усилия.
Вечером того же дня Гуров позвонил Орлову. Нужно было сообщить об успехах, поблагодарить за содействие и быструю квалифицированную помощь спасателей. А также запросить дальнейшие инструкции.
О том, что Ника нашли, генерал уже знал, спасатели доложили. Поэтому Орлов начал с благодарности и поздравлений:
— Спасибо тебе, Лева, уважил. Кто ж еще, кроме тебя, смог бы построить версию на таком ничтожном факте, как желание заняться подводным плаванием? И не просто построить, доказать и попасть в «десятку». Полагаю, у мальчишки оставалось не так уж много времени?
— Да, — подтвердил Гуров, — что называется, вовремя успели. Его уносило дальше предполагаемых координат, отдаляло от очерченной территории поиска. Учитывая течения и погоду, я за отправную точку брал расстояние в три километра от берега плюс погрешность, ведь точно никто не знал, где Ник лишился лодки. А там, дальше, никто просто не догадался бы искать. Предположили бы, что он погиб при погружении. К счастью, все обошлось. И пусть Ник сейчас в коме, доктора уверяют, что опасности нет и парнишка серьезно не пострадал. Лиля просто вне себя от счастья и отказывается покидать сына, словно старается компенсировать время, проведенное в разлуке.
— Да, все хорошо, что хорошо кончается. Есть предположения, как Николай оказался в такой ситуации? Ну, кроме очевидных?
— Есть, разумеется. Во-первых, парень слишком далеко удалился от берега. Возможно, Ник ошибся и неправильно закрепил лодку. Или не закрепил вовсе, и ее снесло течением. А когда он вынырнул после погружения, не смог правильно определить, в какой стороне берег. Или Нику стало плохо прямо в воде и до лодки он не добрался вовсе. По словам инструктора, лодку он нашел утром следующего дня. Я ее осмотрел, но следов никаких, разумеется, не обнаружил.
— Значит, остается только одно.
— Да, подождать, пока очнется Николай Петров. И расспросить парня о подробностях его злоключений. Так что я предпочел бы остаться на несколько дней.
— И что тебя настораживает на сей раз? — после недолгого размышления поинтересовался Орлов.
— А я не говорил ничего подобного, — хохотнул Гуров.
— Давай, Лева, выкладывай. Я тебя сто лет знаю и уже по паузам между словами понимаю, что ты нечто замалчиваешь!
— Ничего особенного, правда. Эта мелочь может иметь самое простое объяснение. Но она не вписывается ни в один из озвученных мною сценариев. И это настораживает.