И было еще что-то в его лице… точней во взгляде: что-то, сразу показавшееся мне странным, подозрительным. Но я не придал значения, заключив про себя, что люди, ведавшие чужими душевными болезнями, и сами должны быть хотя бы малость не в себе. Ну, из-за всех тех проблем, что обрушивает на их головы нескончаемый поток пациентов.
И коли на то пошло, мое-то какое дело? Мое дело маленькое. Устроившись на кушетке в кабинете психоаналитика, я подробно, с расстановкой пересказываю ему свой неотступный кошмар.
— Значит, так, — отчеканил доктор, едва я закончил, и при этом еще за каким-то хреном щелкнул пальцами, — вроде все понятно. Но… сначала скажите сами, попробуйте сами ответить вот на какой вопрос. Почему этот ваш сон не отстает? Почему все повторяется и повторяется?
— Ну… — в нерешительности начал я, чувствуя некоторое разочарование, ибо ждал все-таки помощи, а не встречных вопросов, — видимо, потому, что это произошло со мной на самом деле. А забыть такое трудно… знаете ли.
— Яркое воспоминание! — воскликнул психоаналитик тоном ведущего какой-нибудь телеигры, объявляющего победителя… и опять этот треклятый щелчок пальцами, — итак, первая зацепка. Но воспоминания, как вам будет известно, относятся к сфере сознательного… сохраняются сознанием, проще говоря. Во сне же наше сознание… нет, не отключается совсем. Скорее, работает на холостых оборотах. В таком режиме его хватает только на то, чтобы трансформировать страхи и переживания, которые транслирует подсознание, в понятные образы. Понятные вам, спящему, я имею в виду. Тогда как первую скрипку играет подсознание; именно во сне весь мусор, что в нем накопился, на время выходит наружу.
— Допустим, — произнес я на это, — и как это поможет… в данном случае? С моей проблемой?
А про себя еще подумал с раздражением: «Хорошая у тебя работа, братец! Сиди себе в уютном кабинете, мели языком … всякие общие фразы. А тебе за это бабки платят. Наверное, я бы так же смог… если б учебник по психоанализу раздобыл. Ну и нашел возможность в него подглядывать во время приема».
— Наберитесь терпения, — отвечал психоаналитик и еще при этом вскинул руку в древнем жесте: «типа, я без оружия, пришел с миром».
Спасибо, что хоть пальцами на этот раз не щелкнул!
— Разберемся, какие именно переживания резонируют с этим вашим воспоминанием, — продолжал психоаналитик, — резонируют — и оттого, собственно, пробуждают вновь и вновь соответствующие образы. Начнем сначала. Вы просыпаетесь один в пустом городе… тогда и впрямь, говоря между нами, эвакуация была проведена…скажем так, неидеально. И вы не единственный, кто мог счесть себя брошенным.