В ответ лишь усмехнулась и, развернувшись, вышла из кабинета, оставляя «дары». Нет уж. Никаких сантиментов. Достоинство гораздо дороже. Драгоценности мне не нужны. Точка. И всё же было обидно. Думала, Ривес будет только рада возвращению утраченных денег. Но нет. Ошиблась. Сама виновата, выстроив преждевременно ожидания. Забыла всё, чему Ева учила. И поделом! В следующий раз буду умнее.
Расстроенная, я шла по смежному просторному коридору, похожему на прозрачный тоннель, в крыло, где обитали все слуги. И хорошо, что мастерская Ламиэ была заперта. Как мне сказали, портниха на работу не вышла. Есть время до встречи с ней привести мысли и чувства в порядок, успокоиться, вернуть душевное равновесие среди водорослей и стаек рыб.
— О ра'кшам! Ольга! Ты ли это?
Удивлённо-восхищённая интонация в голосе Ланорда за спиной заставила меня улыбнуться.
— Ты выглядишь жутко! Ужасно! Как тебе мой комплимент?
Я развернулась. Удивительно, но я была рада видеть дракона. Получалось у него появляться тогда, когда нужно.
— Привет, — поздоровалась.
— Чувствую, ты сильно расстроена, — с ходу произнёс Аллерский, как только приблизился. — Что произошло, пока мы не виделись?
— Была у экономки Лидосского. Вернула в казну украшения... Ну и наорали на меня, устроили головомойку, как будто я совершила страшное преступление.
— Тебя расстроила Пилия? Всего-то? Не обращай внимание на неё. Она очень любит Ардена, занимается его деньгами. Вредная, да.
— Это не повод относиться к людям так, словно они...
Я не договорила. Нахмурилась сильнее, вспомнив презрительный взгляд.
— Послушай, — тихо сказал Ланорд и взял меня за руку. — Пилия терпеть не может девушек Ардена. Они для неё — дополнительная расходная статья и очень затратная. Арден и так тратит много на благотворительность. Ещё надо поддерживать дворец, следить, чтобы доходы соответствовали расходам, постоянный контроль. При этом она не может Ардену отказать, но привыкла быть добросовестной и хозяйственной.
— Ты её защищаешь сейчас?
— Ну... Я просто давно её знаю. Арден ей всё равно, что сын.
Ланорд смотрел на меня, а мне... Словами не выразить, как стало обидно. Но и жаловаться не собиралась.
— О! — нахмурился Аллерский. — Слёзы? Ты плачешь?
Оглянуться не успела, как оказалась в объятьях. Ланорд притянул меня к себе. Вдруг поняла, как не хватало мне дружеского участия, простого человеческого тепла. Вот так, чтобы почувствовать хоть какую-то защиту. Думала всё это время, что сильная... А получив сочувствие, растаяла и поплыла...
— Я что-то не то говорю. Прости, — шептал Ланорд. — Но поверь, мне хочется защищать тебя, помогать.