— Уже стала, фрейлина, — говорил он тихо, словно размышляя вслух. — Уже стала. Княгиня уничтожила родник, только чтобы он не достался мне. Убила себя, чтобы я не прочитал ее мысли. А рядом оказалась та, чьи мысли я не слышу. Совпадение?
— Это была ее последняя просьба.
— И о чем же она тебя попросила?
— Просто сопровождать ее. Как вы понимаете, отказать я не могла.
Внезапно меня прижали к себе еще сильнее, вдавили в сильное тело. Так, что дыхание перехватило. Я была настолько близко от мужчины лишь однажды: когда девчушкой провалилась под весенний лед. Сэр Лайол, друг отца, вытащил меня из холодной реки, и прижимал к себе до самого дома, не позволяя замерзнуть. Но тогда меня бил озноб, а сейчас я словно горела.
— В чем твой секрет, Амелия? — хрипло спросил он.
— У меня нет секретов. — Мой голос сбился, и за это захотелось надавать себе по щекам.
— Ты бы исполнила любую волю своей княгини, фрейлина?
— Это мой долг. Я давала клятву.
— Но исполнила бы? Взошла бы на алтарь вместо нее?
Разговор нравился мне все меньше и меньше. Я сглотнула, представив, что могла оказаться на месте ее светлости, но все-таки ответила:
— Да.
— Почему?
— Я же говорила! — вспылила я.
— Клятва, — повторил Мрак. — Я помню. Но это не мешает некоторым нарушать их и предавать тех, кого они обещали защищать. Союзники бегут с поля боя, прислужники показывают тайные тропы, лучшие друзья вонзают меч в спину.
— Вам-то бояться нечего, — заметила издевательски, — вы способны прочитать мысли любого.
— Любого. Но не твои.
Наши взгляды скрестились, словно клинки: мой огненный и его ледяной.
— Зачем хранить верность тому, кого больше нет? Расскажи мне правду, Амелия. Расскажи, и получишь свободу.
— И я должна вам поверить?
— У тебя есть мое слово. Слово чести.
Перед глазами встало лицо Роуз, заплаканное и бледное.
— Слово чести артанца? — вышло на удивление зло.
И презрительно. В следующий миг меня отшвырнули от себя, как змею.
— На колени, фрейлина. — Лед опалил хлеще пламени, как и слова: — За свою дерзость ты будешь наказана.
Сказать, что внутри все похолодело — значит, ничего не сказать. В груди взметнулась настоящая северная метель, холод растекся по телу, коснулся сердца. Так словно не было костра, бессильного перед обжигающего льдом взгляда артанского князя.
Однажды я уже стояла перед ним на коленях. Там, в Священном саду. Это был один из самых унизительных моментов в моей жизни, и я сцепила зубы. Картины наказаний всплывали перед глазами: одна страшнее другой, но подчиниться ему — значит, перестать себя уважать.
— На колени, фрейлина, — нетерпеливо повторил Мрак.