Между Гудерианом и Шпеером наладилось плодотворное сотрудничество. Оба стремились к наиболее полному и эффективному использованию ресурсов, которыми располагала Германия. Гудериан умел убеждать, и для нужд танковых войск вскоре начали выделяться фондируемые материалы и производственные мощности, что до этого было исключительной привилегией люфтваффе. По этой причине немецкая авиация, и так страдавшая от бездарного руководства Геринга и ошибок некоторых его любимчиков, оказалась ослаблена в тот момент, когда военно-воздушные силы союзников наращивали свои удары по промышленным объектам третьего рейха. Геринг и его присные, помешавшиеся на идее воздушного господства, восприняли это как удар по надеждам Германии на выживание, хотя с их стороны, как всегда, не обошлось без преувеличений.
Гораздо более пагубные последствия, чем административный хаос, имела тенденция задействования армейских соединений в заведомо проигрышных ситуациях. За несколько дней до окончательного краха сил «Оси» в Северной Африке на первой неделе мая, туда продолжали посылать свежие войска. План эвакуации командного состава танковых войск по воздуху, разработанный в последнюю минуту, на чем так настаивал Гудериан, не был осуществлен – в результате без нужды оказались потеряны люди, которые могли бы стать костяком многих новых частей и соединений. В то же время обсуждались планы наступления на Восточном фронте. Начальник генерального штаба Цейтцлер предложил Гитлеру охватывающее наступление на Курском выступе, так соблазнительно выдающемся на запад. Когда в апреле эту идею выдвинул Манштейн, она могла быть реализована в начале мая относительно слабыми танковыми силами. Земля к этому времени должна была просохнуть, а оборона русских оставалась еще слишком слаба, что давало немалые шансы на успех. Однако когда пришел май, стало очевидно – русское командование получило предупреждение, потому что резко ускорило темпы работ по укреплению переднего края и созданию глубоко эшелонированной обороны. К тому времени Гитлер уже воодушевился идеей наступления, по политическим и по пропагандистским мотивам требуя внушительной победы, для достижения которой должно было быть использовано возможно большее количество новых танков, «Тигров» и «Пантер». Необходимость соблюдения этого условия вызвала неоднократные отсрочки начала операции, так как потребовалось время для доставки машин на фронт прямо из сборочных цехов. Гудериан сразу же вступил в прямую конфронтацию с Цейтцлером и Гитлером, указывая не только на значительное количество конструкторских недоработок и необкатанность экипажей на новых машинах, но и на бессмысленность нанесения ударов под Курском: «Как вы думаете, многим ли известно, где этот Курск находится?» – спросил он Гитлера, и тот, однажды сказавший, что знает, «с кем из моих людей я могу позволить себе это [презрительное равнодушие], а с кем не могу», – сделал вид, что соглашается с Гудерианом, а сам между тем продолжал подготовку к наступлению.