Он спас Сталина (Терещенко) - страница 58

Борис Пастернак

Непросто складывалась политическая обстановка в США вокруг идеи президента Франклина Рузвельта об открытии второго фронта в Европе и участия в переговорном процессе «Большой тройки» по вопросам послевоенного переустройства мира, в частности Европы, после поражения в войне Германии.

«Подводные рифы» то и дело встречались по курсу следования корабля администрации Франклина Рузвельта. Несмотря на громадный его авторитет в стране в связи с победами «нового курса», так называемая конструктивная оппозиция в лице деловых финансовых кругов делала все возможное, чтобы не дать американскому президенту встретиться со Сталиным, выехать на встречу в Тегеран и провести там международную конференцию.

Это были идеологические злодеи внутри американского истеблишмента, заточенные против политики президента. В отношении самого Рузвельта они ничего не имели, даже жалели его из-за болезни, а вот его курс в конце войны пришелся им не по нутру. Они готовы были взорвать политику президента, используя различные подлости.

Как все это похоже на современность: давление янки — ястребов и ненавистников России — на новоиспеченного президента США Трампа, заговорившего в ходе предвыборной кампании о сближении с Москвой. Не дали они ему и не дадут развернуться в сторону России, заставят давить ее санкциями, в первую очередь экономическими. Сегодня мы все являемся свидетелями этого антироссийского разбоя, за исключением псевдолибералов и практически открытой «пятой колонны»…

1943 год. Год величайших событий на фронтах Великой Отечественной войны — Сталинград, Курская дуга, форсирование Днепра и освобождение Киева. Реверс Второй мировой войны был переведен и стоял на отметке движения на Запад. Наработанный опыт, помощь союзников, развернутая мощь отечественного производства — все это говорило о том, что красные лавы, идущие вперед, уже не остановить. Они сомнут любую силу на своем пути. И действительно, такой силы в Европе не существовало.

Прошло всего два года с того дня, когда Реза-шах бежал из Тегерана. В стране несомненно на фоне побед русского оружия происходил небывалый подъем общественной жизни. Иран бурлил страстями. Политические сходки, манифестации, митинги и демонстрации то и дело сотрясали города, деревни и аулы. Эти процессы становились общественным явлением.

Крепли профсоюзные организации. Волнами накатывались на периферии крестьянские восстания. Все эти события заставили правительство встать на путь поиска радикальных реформ. Но оно, иранское руководство, шло на некоторые уступки с одной целью — ввести простых людей в заблуждение. Ставка «новых» верхов делалась теперь не столько на немцев, сколько на американцев, а через них — на усиление карательного аппарата.