Всего этого Улугбек Карлович и Тимофей Михайлович не знали. Один был занят муштрой, второй все время посвящал проверке своей гипотезы об исчезновении казначея, продолжая, несмотря на войну, опрашивать жителей замка. В свободное от дедукции и допросов время он пополнял запасы пороха, благо в кладовой старого Бернавозо среди сушеных жаб была обнаружена глыба природной серы, попавшая туда неизвестно когда и незнамо откуда.
Нынешней ночью Улугбеку приснился необычный сон. И главное его отличие было в том, что раньше он всегда был человеком в своих снах… А сейчас ему снилось, что он не совсем человек.
…Их было пятьдесят… Молодых, полных сил. Впереди – простая задача, ясная и четкая цель. Он попробовал пощупать свой хвост и понял, что тот, кем он стал, не считает свой хвост чем-то необычным. Очень хотелось окунуться в воду, привычную воду, но приходилось терпеть этот сухой, выжигавший кожу ветер…
«Надо будет сменить тело на что-то более подходящее», – промелькнула и исчезла в голове того, кем он стал, странная, но такая понятная мысль.
…Нибиру замерзает – они дадут ей энергию. Надо держать атмосферу, надо все больше элементов – что ж! Есть еще те, кому судьба их планеты небезразлична. Они построят здесь то, что надо, и сделают, высосут из этой ужасной планеты все, что необходимо. Может, у них и не так много физических возможностей, но зато хватает времени. Они могут тратить десятки, сотни циклов Нибиру, а это десятки, сотни тысяч циклов того маленького рыжика, которого местные хоминиды почитают за солнце.
Тот, кем он стал, взмахнул хвостом. Если понадобится, они будут жить под убийственными лучами этого светила, лучами, от которых они уже давно отвыкли на Нибиру, планете, потерявшей свою звезду…
Дальше картинки мелькали одна за другой, чередуясь и наплывая друг на друга, создавая в голове ученого водоворот и карусель, уследить за которой было просто невозможно.
…Вот гигантские машины, установки… Нибиру подходит к этой планетке раз в несколько тысяч циклов. Надо успеть за это время многое: тысячи тонн нужных элементов идут в сопла Дур-ан-Ки, она послушно режет пространство, выплевывая такие нужные на родине элементы там, где их ждут.
Теперь его тело не боится лучей местного светила, вместо болот высятся зиккураты храмов, вместо протоков – каналы. Он приосанился и недовольно сощурился.
Всего четыре цикла Нибиру – и такие результаты. Но… Но его тревожит этот затянувшийся эксперимент. Он щелкнул зубами, кисть привычно сжала жезл повиновения, отчего сияние Шамаша вокруг его головы обрело яркий, насыщенный цвет. Окружавшие его смертные и посвященные испуганно попятились.