— Ты сам знаешь, — ответил Финн, в отличие от меня действительно удивленный известием о собрании Королевского совета. — Зачем собирается совет, в курсе?
— Нет конечно, — огрызнулся Двайн, — откуда мне знать. Я ученик, вот стою сегодня на воротах, дежурю. Один Мерлин знает, зачем они собираются. Мне никто не сообщал. Я только должен их встретить и проводить в рефекторий.
— Значит, Мерлин в рефектории? — подхватил Финн.
— Скорее всего. Будешь ждать окончания собрания?
Двайн переминался с ноги на ногу — либо хотел в туалет, либо мечтал от нас отделаться.
— Не надо мне в туалет, — резко бросил он. — Ты уверен, что она ключ?
Финн ничего не ответил. Он схватил меня за руку и зашагал к главной башне.
— Эй, секундочку! — крикнул Двайн и со скоростью ветра преградил нам путь.
— Никакой я не полуэльф, и это не Камелот, — бросил он в мою сторону, — и вы не будете мешать Мерлину. Он занят.
Финн молча сунул Двайну под нос мою руку с родинкой на пальце. Двайн долго пялился на родинку и в конце концов пропустил нас. Финн кивнул ему, и мы пошли дальше.
— Что там такое у меня на пальце, а? Объясни наконец! Ты говорил о каком-то доказательстве. Родинка — это доказательство? Чего? Что она означает?
— Это один из знаков Пана, — мрачно произнес Финн.
— Знак Пана? Ну, а дальше? Я тут при чем? И кто такой Пан?
— Эта родинка точно у тебя с рождения? — спросил Финн вместо ответа.
Точно ли с рождения? Наверное, да, хотя я не веду дневник своих родинок.
Я следовала за Финном по лестнице наверх. Изнутри здание напоминало средневековый монастырь: голые стены, никаких картин или ковров, бесконечные колоннады, галереи, переходы, сводчатые потолки, стрельчатые окна с видом на море, коридоры как у нас в эдинбургских подземельях.
Мы подошли к полуовальной двери. Финн постучал и, не дожидаясь разрешения, вошел.
Помещение было огромное, как и все здесь. Своды потолка были украшены таким же кельтским орнаментом, как и та дверь в музее. По стенам спускались гобелены. В головном торце зала висел гобелен, изображающий короля в короне, в красной мантии и ожерелье. В руке монарх держал меч. Перед гобеленом на подиуме стояли два кресла. Рядом с ними — один из двух столов, находящихся в зале. И над этим столом склонились трое мужчин. Средний был выше других ростом и, совершенно очевидно, главный. Двое других в чем-то ему отчитывались: оба держали в руках бумажные свитки, а тот, что справа, положил перед собой на стол какой-то сверкающий предмет.
Когда мы вошли, все трое подняли головы. Нас никто не ждал и не был нам рад. Главный, увидев нас, помрачнел.