– Уверяю тебя, Лилиана, мне все понравится, – повторила Фрэнсис.
Она имела в виду: мне все понравится, если ты будешь рядом. Пару недель назад она, наверное, произнесла бы эти слова вслух. А Лилиана, наверное, мило кивнула бы, принимая от нее очередной странный комплимент. Сейчас Фрэнсис не сказала бы ничего подобного и за пятьдесят фунтов. Даже за пятьсот не сказала бы.
Но, видимо, Лилиана каким-то образом услышала непроизнесенные слова. Она вдруг заметно смешалась, повесила плечики с платьем на дверь и после неловкой паузы решительно направилась обратно в свою комнату.
Неловкость между ними сохранялась и в последующие дни. Вытащив кол из сердца Фрэнсис, Лилиана, похоже, высвободила какой-то скрытый потенциал, какую-то новую энергию отношений. Случайно встречаясь взглядами через открытую дверь, обе заливались краской. Когда приходилось разминуться на лестнице, они словно бы становились вдвое шире обычных своих размеров и не знали, куда девать свои руки, груди, бедра. Когда останавливались поболтать, обеих охватывала нервная дрожь. Однако, едва расставшись, они опять где-нибудь сталкивались. Казалось, между ними протянулась незримая нить, которая неумолимо притягивала их друг к другу.
Иного рода незримая нить влекла обеих вперед, к субботней вечеринке. Предстоящее мероприятие постепенно обрело для Фрэнсис невероятную значимость, какую-то магическую притягательность. Она постоянно о нем думала, но всякий раз, когда заходил разговор о нем, становилась отчаянной лгуньей и притворно зевала. Перед Кристиной, например, она обратила все в шутку. Ха-ха! Игры и развлечения с родичами Лил! Небось придется играть в жмурки и в «прицепи хвост ослу»! С матерью она говорила о вечеринке нарочито небрежно. Ну хоть ехать недалеко, слава богу. Со стороны Лилианы было очень мило пригласить ее, и отказать просто неудобно. С Леонардом же…
Но Леонард не дал ей и слова сказать. Он недоверчиво вытаращил глаза:
– Вы хоть представляете, во что вляпались? Там будут все эти кочевники и шинфейнеры[16]. Все эти О'Фланаганы и О'Хулиганы… Но я рад, что вы пойдете, если честно. Присмотрите за Лилианой вместо меня. Некоторые ее страстные ирландские кузены – я им ни на грош не доверяю.
«Он надо мной смеется», – поняла Фрэнсис. Промямлив что-то в ответ, она быстро отвернулась, чтобы Леонард не заметил, какая у нее вымученная улыбка.
Это было в четверг вечером. В пятницу установилась чудесная погода. А в субботу – в день вечеринки – на улице уже в пять утра стояла теплынь. Фрэнсис проснулась с первыми лучами солнца, тихо спустилась вниз и выпила чаю в саду. До полудня она занималась работой по дому – с удвоенным усердием, но испытывая сильнейшее искушение плюнуть на все и вообще ничего не делать. Она приготовила затейливый обед с фруктовым пирогом на десерт и засиделась за столом с матерью дольше обычного, стараясь быть внимательной, предупредительной и словоохотливой.