Леонард с негодованием воззрился на свой смятый грязный котелок, потом запрокинул голову и нашарил руку жены, которая тотчас же повела его прочь. Лилиана на ходу обернулась, чтобы тоже поблагодарить хозяек дома за помощь, но, когда она встретилась взглядом с Фрэнсис, в глазах у нее не отразилось ровным счетом ничего.
– Бедный мистер Барбер! – воскликнула мать, едва их шаги стихли наверху. – Ну возможно ли поверить в такое? Ох, как вспомню его окровавленное лицо в темноте за дверью! Я думала, меня удар хватит. Очень, ну очень жаль, что он не позволил нам вызвать врача.
Фрэнсис убирала со стола. Взяв окровавленное полотенце, она на миг застыла в нерешительности, а потом сунула его в печную топку, в раскаленные угли.
– Наверное, он ужасно сконфужен.
– Сконфужен?
– Ну да… не знаю… вот так вот получить по физиономии на улице… Мужчины воспринимают подобные вещи очень болезненно.
– Да, мистер Барбер был совершенно не в себе. Нет, ну надо же такому случиться!
– Ничего, он это как-нибудь переживет. В конце концов, все могло обернуться гораздо хуже. Если бы нападавший был вооружен…
– Ах, не говори даже!..
– Скажем, ножом…
– Не надо, Фрэнсис! Господи, вот ужас-то. Неужели это война такое сотворила? Превратила обычных молодых людей в настоящее зверье? Не понимаю, хоть убей!
– Постарайся не думать об этом. Завтра утром у мистера Барбера будут жуткие синяки под глазами, но в остальном он будет в порядке. А к понедельнику уже начнет хвастаться приключением. Вот увидишь.
Возможно, дело было в эмоциональном потрясении, но Фрэнсис не испытывала подлинного сочувствия к Леонарду. Даже мать сейчас вызывала у нее легкое раздражение. Время уже перевалило далеко за полночь, но о том, чтобы пойти спать, ни одна из них не помышляла. В доме стояла напряженная, нервная атмосфера, какая на памяти Фрэнсис всегда устанавливалась после разных чрезвычайных событий: апоплексических припадков отца, налетов цеппелинов. И частью своего существа она по-прежнему оставалась с Лилианой. Она услышала, как в кухне наверху зашумела вода. Потом тяжело стукнуло ведро, поставленное на пол: должно быть, Лилиана замачивала мужнину одежду.
Плита сохранила еще достаточно тепла, чтобы разогреть две чашки какао. Фрэнсис щедро плеснула бренди в обе, и они выпили какао в спальне матери. Наконец напряжение начало потихоньку отпускать.
Устраиваясь поудобнее на подушках, мать даже вспомнила про поход Фрэнсис в гости.
– Я не спросила, как у тебя прошел вечер, Фрэнсис. Вы с миссис Барбер хорошо провели время?
– Да, было весело.
– Уверена, ты вызвала всеобщее восхищение. И что ждало тебя дома! А возвратись вы получасом раньше, когда тот человек шатался по улице!.. Страшно представить!