Они вышли из беседки и зашагали по дорожке. Ничего не изменилось, подумала Фрэнсис. Ничего не разрешилось, не определилось. Ей снова захотелось спросить: «Что же нам делать дальше?» Но сколько раз можно спрашивать одно и то же? Для нее самой вопрос этот уже начинал звучать до противного жалобно. Они с Лилианой шли, не держась за руки, и идти больше было некуда, кроме как домой.
А потом им уже не представилось ни одной возможности остаться наедине. Леонард в кои-то веки вернулся со службы рано и, казалось, провел весь вечер на лестничной площадке: поднимаясь наверх, Фрэнсис всякий раз натыкалась на него, возящегося со своими теннисными ракетками, начищающего белым кремом свои спортивные туфли. Фрэнсис видела Лилиану лишь мельком, поверх его плеча. За весь вечер они с ней ни разу не обнялись, не поцеловались и утром даже не смогли попрощаться толком. Мистер Уисмут и Бетти прибыли одновременно с посыльным от мясника, и ко времени, когда Фрэнсис взяла мясо и уладила какое-то недоразумение с заказом, сумки и чемоданы Лилианы и Леонарда, а затем сами Лилиана с Леонардом втиснулись в узкий автомобиль Чарли – и покатили прочь.
И в глубине души – да! – Фрэнсис даже испытала облегчение, когда они уехали. Тайное общение с Лилианой, постоянная необходимость выискивать и использовать на всю катушку жалкие крохи времени с ней – эти восхитительные, но мимолетные мгновения, которые извлекаешь из будней, точно устрицу из раковины, и жадно пожираешь, одним глазом глядя на дверь, одним ухом прислушиваясь, не раздадутся ли шаги на лестнице, никогда не смакуя с полным удовольствием, – все это, осознала Фрэнсис, страшно выматывало нервы. Два или три часа в то субботнее утро она слонялась между кухней и гостиной в неком подобии транса. А после обеда прилегла с газетой на диван, закрыла глаза, лишь бы не видеть последние плохие новости, и неожиданно заснула.
Отправляясь на боковую в десять вечера, она по-прежнему зевала. Поскольку теперь из соседней спальни не доносилось никаких звуков, чтобы к ним прислушиваться, Фрэнсис спала спокойно, а утром, пока мать была в церкви, приняла ванну, после чего босиком побродила по дому с сигаретой. Она со стыдом увидела, насколько сильно запустила хозяйство: затянутые паутиной углы, пыльная лепнина, жирные пятна и отпечатки пальцев на полированной мебели. Она взяла листок бумаги, карандаш и составила список дел.
На другой день, с утра пораньше, Фрэнсис взялась за работу с твердым намерением выполнить все пункты один за другим. Начала с лестничной площадки: вытерла там везде пыль, подмела пол, выбила коврики.