У Фрэнсис оборвалось сердце. Она вопреки всему до последнего надеялась, что в деле будет слишком много неопределенного, чтобы полицейские смогли прийти к однозначному выводу, с уверенностью произнести слово «убийство». Должно быть, Лилиана испытала такое же потрясение: она закрыла глаза и будто окаменела, не в силах ничего ответить. Мин, сидевшая с ней рядом, неловко похлопала ее по плечу. Нетта прижала Сидди к груди. Девочка, которая теперь сидела на пуфе, деловито скрепляя булавками лоскутки черного шелка, почувствовала разлившееся в воздухе напряжение и вскинула голову.
Только мужчины сохраняли полное спокойствие – спокойствие и бдительность, подумала Фрэнсис. Отчасти для того, чтобы отвлечь их внимание от Лилианы, застывшей в неестественной позе, она кашлянула и спросила:
– Почему вы так уверены?
Инспектор перевел взгляд на нее:
– Это подтвердил наш патологоанатом, мистер Палмер.
– Да, но на каком основании?
– Ну, есть кое-какие детали. Характер раны и тому подобное… Мне не хотелось бы расстраивать миссис Барбер излишними подробностями.
Но они с Лилианой должны все услышать, подумала Фрэнсис. Они должны знать, что известно полицейским. Лилиане, похоже, пришла такая же мысль.
– Рано или поздно я все равно узнаю, верно? Так почему бы не сейчас?
Инспектор выразительно посмотрел на девочку, и Вера ласково сказала:
– Вай, будь умницей, отнеси Сидди в соседнюю комнату, покажи ему чудесные флакончики тетеньки Лили.
Вайолет состроила гримаску:
– Не хочу.
– Давай-давай, иначе плохо будет! Вон, видишь, сержант уже хмурится.
Полуиспуганно-полунедоверчиво взглянув на сержанта Хита, Вайолет соскользнула с пуфа, взяла у Нетты ребенка и неуклюже потопала прочь из комнаты.
– Видите ли, дело в том, – начал инспектор, когда дверь за ней с грохотом захлопнулась, – что повреждения от ударов разного рода выглядят по-разному. Если человек падает сам и разбивает голову, рана имеет один характер, вполне определенный. Но если человека бьют по голове – скажем, молотком, – рана получается совсем другая. Мистера Палмера сразу насторожил внешний вид черепной травмы и направление стекания крови на одежду мистера Барбера. Но в ходе полного обследования он обнаружил механическое повреждение мозга, которое однозначно подтвердило изначальные подозрения.
Инспектор ни на миг не сводил с Лилианы острого взгляда. Она сидела с потупленными глазами, и сейчас грудь у нее стала часто вздыматься. «Она хочет посмотреть на меня», – подумала Фрэнсис, почувствовав ее страх и сама исполняясь страха. «Не надо! – мысленно взмолилась она. –