Жаккетта постепенно научилась получить от верховой езды небольшое удовольствие и теперь могла посвятить часть времени не борьбе со стременами, седлом и удилами, а обозрению местности вокруг.
Жильбер охотно устроил им путешествие по окрестностям Шатолу. И не менее охотно рассказал, как отсюда можно выбраться, да что толку. Выбраться все равно было нельзя.
– Да, за рекой идут владения, уже не принадлежащие господину виконту, – подтвердил он предположения Жанна. – Там, где деревня и монастырь. Все что за рекой – не его. К северу и западу от замка лес тянется довольно долго, он очень обширный, а затем начинаются болота и топи. Очень неприятные места. Но весной даже там красиво. Лягушки квакают, ужа можно увидеть. Они там толстые, длинные.
– А к югу? – перебила Жанна.
– На юге тоже лес, тут везде лес. К югу он больше становится смешанным, дуб, ясень, кустарника много. Туда господин виконт за кабанами ездит. Они любят выходить на прогалины, часто бывают в сырых низинках. К юго–западу есть пятачок со старыми елями, Еловая падь называется.
Жанна и Жаккетта переглянулись.
– За падью на дороге стоит постоянный дозор господина виконта. Там, где начинается дорога на гатях по болоту. Шатолу находится в кольце болот.
– Это прямо остров какой–то! – в сердцах воскликнула Жанна.
«То–то мы так свободно по лесу разъезжаем…»
– Да, госпожа, очень похоже, – улыбнулся Жильбер. – Хотите, я покажу Вам барсучью нору?
* * *
Барсучья нора притаилась в овраге, который выходил на полянку–проплешинку в окружении дубов.
Все трое спешились и подошли к норе.
– Такие норы зачастую бывают старше замков, – объяснил Жильбер. – Барсуки живут здесь поколение за поколением не хуже людей. Внутри это целый подземный лабиринт. Часто лисы любят занимать барсучьи норы, на какие только хитрости не идут, плутовки, чтобы вытурить хозяина.
Жанна слушала обстоятельный рассказ Жильбера о барсуках и, почему–то, на душе у нее стало легко и тепло.
Она впервые заметила, словно с глаз спала серая пелена, что лес кругом осенний, весь золотой и пурпурный, и листья уже начинают свой полет с ветвей на землю.
Жанна запрокинула голову и увидела ярко–синее, невозможно чистое небо в просветах между желтым ажуром листвы.
«Такое небо бывает только осенью… – подумала она. – Ну как же я забыла?!»
Зоркоглазая Жаккетта углядела ящерицу, шуршащую по палой листве, и кинулась за ней.
– Госпожа, хотите шиповника? – робко спросил Жильбер. – Здесь, на полянке его много.
– А что с ним делать, его же не едят? – удивилась Жанна. – В детстве я попробовала, до сих пор помню, какие семена колючие и как к языку пристают, не отдерешь.