— Объясни, какой связь землетрясение и авария атомный станция? — поинтересовался клиент, не обнаружив указанной связи.
Когда Иса волнуется его выдают окончания прилагательных. В азербайджанском языке нет разделения на женский и мужской род, поэтому "красивый женщина" или "глупый курица" звучит нормально для большинства жителей республики.
— Нельзя открытым текстом написать про аварию на АЭС, это вызовет абсолютно другую реакцию читателей и заинтересованных лиц. Поэтому статья о землетрясении, именно под этим названием проходит эта операция в документах, которые нам передали.
— Теперь понятно стало. Печатать статья свой газета не буду. Армяне нам не друзья, пусть сами разбираются. Алиеву не верю — он прошлый раз слово не сдержал.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Оказывается он уже успел разругаться с будущим президентом республики и затаил обиду. Что за невезуха. Наугад ведь ляпнул, а оказалось, что у них серьезные разногласия, или даже открытая вражда.
По моим прогнозам Иса должен был согласится, теперь же придется действовать на грани фола и морали.
— Вы не поняли. Речь о вас и ваших земляках. Именно вы назначены на роль жертвы. У армян чистая выгода. В обмен за помощь в снятии Меченого им обещали весь Карабах. Надо же переселять куда-то жертв радиации. Вы знаете другие подходящие земли?
Иса в бешенстве вскочил из-за стола:
— Ты лжешь! Никто не будет взрывать атомную станцию на своей земле, чтобы получить кусок чужой. Нормальный человек ни за что не поверит в эту чушь. Вы меня совсем за дурака держите? Так и передай своим кураторам из органов — плохо работают. Уходи из моего дома! И деньги проклятые забери.
— Без проблем, уже ухожу. Я все сказал и все передал. Деньги и текст оставляю, вдруг вы еще передумаете. Только одного не учли в своих расчетах. Взрыв и радиация будут не настоящими. Всего лишь инсценировка. А вот земли ваши они заберут по настоящему. До свиданья. Может быть я загляну после седьмого декабря.
Хозяин дома ничего не ответил, но и про деньги больше не напоминал, молча закрыл за мной дверь, выставив на улицу.
Интерлюдия.
Два часа ночи. 27 ноября 1988 года. Город Лениноран. Дом Исы Гумбарова.
За столом хозяин дома и еще один человек, в котором знающие люди легко опознали бы Разима Бешлы-оглы поэта и лидера местного демократического движения по совместительству. Разговор идет на талышском языке.
— Ты все слышал. Что ты думаешь? Что делать?
— У нас есть выбор?
— Да! Есть выход — послать их к иблису! Не люблю, когда меня используют втемную, — вспылил хозяин дома.