- Ты не поймешь. Ты же ничего не знаешь о людях, хотя живешь по соседству с нами миллионы лет. Это все из-за… деда.
- Ты терпеть его не могла. Ты стыдилась его даже перед Кин. Но безропотно приняла судьбу из его мертвых рук?
- Он умирал на моих руках. Человек, которого я не знала, в последние дни своей жизни пришел ко мне, чтоб вручить самое дорогое, что было в его жизни. И я…
- Совесть, капитанесса Алая Шельма? Так назывался ветер, что погнал тебя прочь?
Наверно, она могла солгать. Но сейчас это было бессмысленно.
- Возможно. Но было кое-что еще. Стоя здесь, на капитанском мостике, слушая шепот умирающего, я вдруг увидела себя глазами своего деда. Они уже начали стеклянеть и, должно быть, ничего не видели, но… Я вдруг увидела тот крохотный жалкий мирок, который так упоенно строила вокруг себя столько лет. Очень серьезный и очень важный мирок, в котором нет места неучтенным ветрам и случайным течениям. Такой… упорядоченный. Я вдруг увидела его в том свете, в каком Восточный Хуракан видел всю Аретьюзу – просто песчинка на горизонте. Но знаешь, только моллюски умеют выстраивать вокруг одной-единственной песчинки жемчужину. А потом я заглянула в небесный океан и…
- Поймала ветер, - произнес он спокойно и утвердительно. Человеку, стоящему рядом с ней, не требовались вопросы.
- Да, - согласилась Ринриетта, выковыривая невесть как оказавшуюся под ногтем щепку, - Поймала ветер. Может даже, целую охапку ветров. Это были странные ветра. Некоторые из них были обжигающими, другие – ледяными. Некоторые до смерти меня пугали, некоторые подбадривали или трепали по щеке. И я семь лет пыталась найти среди них тот самый, свой, но обычно из этого ни черта не выходило. Наверно, для таких, как я, у Розы Ветров не запасено подходящих течений… А теперь, ступив на твердую землю, я уже понимаю, что не могу без этого, я чувствую себя запертым в чулане сквозняком. Мне скучно среди мертвого камня, мне нужно распахнутое небо над головой и облака. Мне нужен ветер.
- Как и мне, - спокойно обронил старик, глядя на пробегающие под бортом облака. Кажется, его тоже завораживало это бесконечное движение в воздушном океане. Неконтролируемое, кажущее хаотичным и бессмысленным.
- Тебе нужен не ветер. Тебе нужен весь мир.
Старик пожал плечами.
- Ты ведь не думаешь, что я в самом деле стремлюсь его уничтожить?
- Может, ты и не уничтожишь мир, но изувечишь его по своему подобию. Как поступаешь со всем, что попадает тебе в лапы.
- Извращу? Вот как? Я думал, ты замечаешь – люди справляются с этим и без меня. Они неустанно извращают все, до чего могут дотянуться. Но я делаю это по своей природе, не терпящей стабильности. Стабильность – это смерть материи, синтропия, тупик. Я же творю новое, используя то, что вы бессильны использовать – старую материю, старые чары, старые тела…