— В общем, все решили, что ты крайне талантливый актер, поразительно способный к лицедейству и применению психологии. И — враг. Сумел заставить всех поверить в сказку о тайнах в архивах, отвлечь внимание от прочего и добиться своего, — закончил свой рассказ Игорь.
— Вы все там больные, — тихо и спокойно, так как сил переживать, злиться либо еще как-то испытывать эмоции у меня уже не осталось, произнес я ему в ответ. — Игра… это всего лишь игра.
— Ты уверен? Для многих вот это все, — Вересаев быстро махнул рукой в воздухе, очерчивая нечто вроде круга, — игра, а там они живут. Там они могут бегать, когда как здесь прикованы к кроватям и коляскам. Могут слышать, видеть, любить других и радоваться жизни. Не переживают, если кто-то назвал их козлами, обрызгал на машине из лужи, лишил премии или уволил. За все обиды там, в игре, они легко дают сдачи. Ну, рано или поздно. Уровни-то разные у большинства. Понимаешь? Вот и принимают все в игре много ближе к сердцу, чем здесь. Да там даже такие же капиталы вращаются, сродни местным нефтяным или банковским.
— Я понимаю только одно — вас лечить нужно.
— Ты так и не поня…
— Понял, все я понял. И следуя твоим умозаключениям, спрошу: а не засланный ли ты казачок, Игорек, а? Когда мы с тобою вот так в кафешке сидели, не помнишь? Вот и я не помню. И приходит мне в голову одна интересная мысль, что не все так просто, и дело не в совести твоей, а в иезуитской логике начальства клана. Небось сказали: а сходи-ка ты, Игорек, к дружбану твоему, коего ты так защищал и хвалил, да выведай, почто он так поступил, да нет ли у нас еще каких засланцев, его корешей-разведчиков. Я не прав? Не удивлен, если меня там твои… да и ты сам… считают суперпуперагентом на службе у врагов, эдаким боевиком по имени Шило В Заднице У Наших Врагов или Плевок В Тарелку СБ Чужого Клана.
— Денис, да я…
— Если не так, то прошу прощения за невольную обиду — не хотел. Но что-то мне подсказывает… а-а-а, хрен со всеми вами. Пока. — Я махнул рукой и встал из-за столика. Уже на улице почувствовал, как меня колотит от злости, словно на промозглом ветру нахожусь. М-да, а ведь только пару минут назад был инертен, как перегоревший предохранитель. Домой вернулся через час и не пустым: в пакете негромко побулькивала бутылка коньяка. Поесть, вернее, закусить чем, дома имеется, так что вечер должен удасться. Он и удался…
В игру я вошел лишь полтора суток спустя, да и то удалась лишь вторая попытка. Первая, которая прошла утром на следующий день после разговора с Вересаевым, не получилась. Стоило мне забраться в кокон и запустить программу, как перед глазами высветилась надпись: