– Не боитесь?
– Чего?
– Собака зомбируется…
– Не… этот у меня давно… с тех самых времен. Правда, Питон…
Пес со странным наркоманским именем – а веса в нем было килограммов шестьдесят – положил лапы на грудь хозяина и согласно лизнул его.
– Ну, ладно, иди… иди…
Барыга отхлебнул из своей бутылки.
– Пшеничное. Тут наладили варить. Ты сам-то кто будешь?
– Человек божий, обделан кожей.
– А серьезно?
– Чтобы получить другой ответ – задай другой вопрос.
– Ты откуда?
– С Ижевска.
Барыга присвистнул:
– Далеко забрался.
– Как сказать.
– Реально далеко. У нас есть группы, они в Европу ходят, ништяки всякие таскают. А ты реально далеко забрался.
– Волка ноги кормят.
– Ну да. А чем барыжишь?
– Что есть, тем и барыжу. Стволами, патронами тоже. Я не от себя продаю.
– А от кого?
– От республики.
– Какой?
– Удмуртской. Теперь уже Волго-Вятской, наверное.
– Постой, так у вас там чо – государство?
– Ролик хочешь на телефоне глянуть?
Эти ролики были у нас у всех… на самом деле действовало. Понимаете… государство, оно как воздух, пока оно есть – оно не ощущается. Ощущаться начинает, причем очень реально, когда его нет.
Причем отсутствие государства бьет по всем, и по хорошим людям, и даже по подонкам. Те же воры – они все равно должны чем-то питаться, заправлять и ремонтировать машину, им нужен свет в доме и тепло. А когда всего этого нет, а на улицах стреляют и жрут – вот тогда становится хреново по-настоящему…
Я на самом деле начал понимать, почему русские в тридцатых приняли тоталитарное государство Сталина и не восстали. Потому что после революционного разгула самый жестокий порядок казался манной небесной…
Барыга просмотрел ролик два раза, отложил телефон, хлебнул еще пива. Сказал:
– Чудно́…
* * *
– А ты знаешь, я ведь русский. У меня батя тут служил в девяносто первом. Решили остаться… тепло, пожрать есть чего…
Я молчал.
– Нет, на самом деле – чудно́. Я вот смотрю на хохлов и думаю, кто ж вам жить-то не дает, уроды. Чо вас всю дорогу колбасит-то – не майдан, так безвиз. У вас – нормальная жизнь даже щас, когда нигде жизни нет. А тут, бляха муха, и до того, не понос, так судорога…
Барыга допил пиво и подвел итог, коротко и страшно:
– Заипло…
Пришел какой-то военный дядя, лет тридцать с чем-то, на плече «Форт» – это израильский автомат, почти как «калашников», его по лицензии «Форт» производил, козырная штука для понимающих. Поздоровались…
– Потапов… можно Потап.
Потапов, б…
Что же ты, Потапов – чужой нации-то служишь? А, Потапов?
– Петров, – назвал я вымышленную фамилию.
– Вот, человек на продажу имеет, зацени. Я не по этому делу, но по деньгам в долю упаду, – выложил расклад барыга.