Но это не останавливало ни Фрэнка, ни Фрэнка-младшего: они поглощали бокал за бокалом в честь триумфа Риццоли. Если это было правосудие, то за него приходилось платить огромную цену. Джейн вспомнила изъеденное раком тело Эрла Девайна на столе в морге, где открылась его трагическая тайна. Она подумала о Мартине Станеке, который ушел в могилу, отстаивая свою невиновность.
Что, если он говорил правду?
– Ты что такая мрачная, Джейни? Давай-ка получай удовольствие, – сказал отец, распиливая кусок говядины на своей тарелке. – Сегодня вечером мы празднуем!
– Ну, я не то чтобы установила мир во всем мире или что-нибудь в таком роде.
– Ты не считаешь, что хорошо сделанная работа достойна тоста под шампанское?
– Это не шампанское, а просекко, – пробормотала Анжела, но ее, похоже, никто не услышал.
Она сидела на дальнем конце стола, опустив плечи. К еде на своей тарелке она так и не прикоснулась. Ее муж и сын обжирались плодами ее трудов, а Анжела даже вилку в руки не брала.
– Мне не нравится, как завершилось это дело, – сказала Джейн.
– Мертвый преступник – проблема решена. – Ее брат рассмеялся и ущипнул Джейн за руку.
– Он ударил мамочку! – заволновалась Реджина.
– Я ее не ударял, малышка, – возразил Фрэнки. – Это был щипок победы.
– Ударил, я видела!
Джейн поцеловала рассерженную дочку в голову:
– Все в порядке, котенок. Дядя Фрэнки так играет.
– Потому что так поступают взрослые, – добавил Фрэнки.
– Ты бьешь людей? – Реджина нахмурилась.
«Устами младенца».
– Ты должна научиться стоять за себя, детка. – Фрэнки поднял кулаки и начал шутливо боксировать с племянницей. – Ну же, покажи дяде Фрэнки, как ты умеешь давать отпор.
– Прекрати, – велела Анжела.
– Да ведь это для забавы, ма.
– Она маленькая девочка. Ей ни к чему учиться драке.
– Очень даже к чему. Она – Риццоли.
– Формально она Дин, – сказала Джейн, посмотрев на своего неизменно покорного мужа.
– Но в ней течет кровь Риццоли. А все Риццоли знают, как постоять за себя.
– Нет, мы не знаем. – Лицо Анжелы покраснело, глаза загорелись вулканическим блеском. – Некоторые из нас не умеют постоять за себя. Некоторые Риццоли трусы. Например, я.
Фрэнки с набитым ртом уставился на мать:
– Ты это о чем, ма?
– Ты меня слышал. Я трусиха.
Фрэнк-старший положил вилку:
– Что тут у нас происходит?
– У нас тут происходишь ты, Фрэнк. И я. Все это – одна большая жопа.
Реджина взглянула на Габриэля:
– Папочка, она сказала гадкое слово.
Покраснев еще сильнее, Анжела посмотрела на внучку:
– Ах, детка, прости. Да, я сказала. Сказала гадкое слово. Прости. – Она отодвинула стул и встала. – Бабушке нужна передышка.