— Сейчас надо расслабиться, Арин. Сначала будет… неприятно.
И я, конечно же, сразу напряглась. Почувствовав, как головка уже касается нежной области между складок, вся сжалась, ожидая боли. Мое сексуальное образование сильно отставало от опыта сверстников, но я хотя бы знала об одном — больно будет.
— Нет-нет, хорошая моя. Я буду двигаться так медленно, как будет нужно. Не паникуй.
Но страх распространялся от головы по всему телу, как недавнее возбуждение — только в обратном направлении. Я даже не могла успокоиться, осознав, что он впервые говорит со мной настолько мягко.
— Я… сейчас… соберусь… — попыталась его остановить.
Но он наклонился и прошептал почти мне в рот:
— Ты пока собирайся, а я начну. А ты целуй меня, не отвлекайся.
Целовать я могла. Точнее — отвечать на его поцелуй. Но все ощущения сосредоточились снизу, я чувствовала, что член проходит внутрь, растягивая стенки. Огромный, он во мне просто не помещался. Вадим плавными движениями покачивался — совсем немного вводил и отстранялся. Решив, что такое испытание я вполне могу выдержать, с облегчением обхватила его за шею и даже немного подалась бедрами вперед. И вдруг он просто вонзился в меня — резко, неожиданно, больно. Я даже вскрикнуть не смогла, поскольку по-прежнему отвечала на поцелуй. Но теперь непроизвольно запрокинула голову, чтобы больше не касаться его рта. Остановила себя, чтобы не зашипеть, хотя внутри все горело. Еще одно движение — и все, больше мне ничего не нужно. Ни с этим, ни с любым другим мужчиной. От страсти не осталось и капли.
Но он не двигался, позволяя мне привыкать ощущению неприятной растянутости.
— Все, все, умница, — Вадим смотрел в мои распахнутые глаза. — Больше ничего плохого не будет. Готова к хорошему?
Я не была готова вообще ни к чему. И даже нашла в себе силы мотнуть головой, но вызвала этим лишь легкую, почти незаметную улыбку. Он положил мне руки на бедра и как будто потянул чуть вниз. Насаживал на себя сильнее. Или чтобы я не вывернулась. Движение внутри уже не вызвало слишком болезненных ощущений, но все равно было неприятным.
Он уперся локтями в постель по обе стороны от моего лица и, не отводя взгляда, начал двигаться. Не слишком быстро, не выходя полностью. Мои глаза сами закрылись.
Ощущение растянутости внутри почему-то становилось менее неприятным. Я непроизвольно возбуждалась, хотя теперь не так заметно. Возможно, возбуждало само чувство, что он берет меня, что толчки становятся все резче и сильнее, что внутри все расслабляется и мне даже хочется податься бедрами вверх. Он, по всей видимости, уже тоже меня не жалел: темп все нарастал, а дыхание сбивалось. Я ловила его беглые поцелуи и не могла сдержать тихих стонов.