Из недавнего прошлого одной усадьбы (Олсуфьев) - страница 140

Юрий Александрович Олсуфьев. После 1928. Частное собрание, Москва

С Юрием Александровичем я работал два года в Центральных Государственных Реставрационных Мастерских, а затем часто встречался с ним по работе до его исчезновения. Супруга его, София Владимировна, была близким сердечным другом и моим, и матери моей, но об этом чудеснейшем человеке, едва ли не лучшим из людей, с которыми скрестились жизненные пути, я расскажу, если успею, особо.

Отличительной чертой Юрия Александровича было стремление ничем не выделяться из окружающих, но личность, облик и скромность его поведения с первой же встречи оставляли впечатление незаурядного ума, выдержки и врожденной порядочности, культивированными воспитанностью многих поколений его семьи. В нем не было ни подавляющей претенциозности проф. А. И. Некрасова, ни медоточивой навязчивости проф. Н. А. Кожина, не проявлялось и благостной смиренности проф. Ал. Ник. Свирина и уж тем более – болтливости Н. Н. Померанцева, вечно бродившего по комнатам мастерских и пускавшегося в воспоминания о собственной деятельности, зацепившись за любой, даже вовсе не идущий к делу повод. Даже не припоминаю случая, чтобы Олсуфьев приходил в другие комнаты без какого-то служебного дела.

Будучи невысок ростом, Юрий Александрович обладал крепкой кряжистой фигурой, свидетельствовавшей о физической силе и хорошей подготовке в молодости, военной или спортивной. В 1930-х годах он уже немного сутулился, голову слегка склонял к плечу, особенно когда работал, имел лысину, но волосы, почти совсем седые, стриг коротко и носил усы и небольшую бородку. Одевался он просто, но очень опрятно. Обычно ходил в куртке серого сукна, переделанной, видимо, из какой-то офицерской одежды, а летом – в темно-серой толстовке. Вместо шубы зимою у него была какая-то бекеша, а на голове теплая шапка типа папахи.

Палата, в которой размещались мастерские древней и новой живописи, была самым холодным из наших помещений, так как при большой высоте сводов приходилась над неотапливаемой лестницей. К тому же имела по три окна в трех ее стенах. При тогдашней необеспеченности топливом температура в мастерских была очень низкой, и как реставраторам, так и Юрию Александровичу часто приходилось работать в перчатках с обрезанными пальцами, но у него мерзла и голова, и он часто надевал каракулевую кубанку (или, как их звали в просторечии, «бадейку»), введенную для военной формы во времена Александра III.

Екатерина Павловна Васильчикова (в замужестве Егорова) и Юрий Александрович Олсуфьев. Деревня Мешаловка под Москвой. 1932. Частное собрание, Москва