Но вечером повалил снег, и следы исчезли под толстым покровом. Путники переждали ночь под шкурами, устроившись в кустарнике, а наутро разыгрался буран, и идти дальше было невозможно. Когда метель утихла, Ниана вышла из леса поискать что–нибудь съестное, а ему велела лежать в снежной яме и ждать ее возвращения. Копчем знал, что у матери нет никакого оружия, которое помогло бы ей в охоте на зверя. Но мать сказала, что принесет мясо, и он твердо верил, что она его принесет, а пока сосал замерзшие пальцы.
Ой, как долго ему пришлось ждать ее в тот раз! Он даже расплакался от голода.
— Мама, приди! Мама, Копчем голоден, голоден! — так призывал он мать, испуганный одиночеством.
Наконец мать пришла. Он видел, с каким трудом пробиралась она по глубокому снегу. Вздохнула, пошатнулась и упала. Копчем закричал, и Ниана привстала. Не в силах подняться, она поползла по снегу.
— Мама, ты чего–нибудь принесла? — спрашивал мальчик.
Женщина подняла голову и тоскливо улыбнулась. Копчем никогда не забудет, как тогда она посмотрела на него. В ее блестящих от слез глазах он увидел что–то такое огромное, что весь затрепетал. Ниана подняла посиневшую руку с зажатым в ней прутиком, на котором висели три большие рыбы!..
Копчем весь просиял от восторга и вонзил зубы в промерзшую рыбу. Когда же, насытившись, они прижались друг к другу, чтобы согреться, Копчем принялся расспрашивать мать, как ей удалось поймать таких больших рыб.
И женщина рассказала ему сбивчиво и скупо, что нашла в своей одежде рыболовный крючок. Крючок из рыбьей кости и нож были единственным оружием, которое у нее было. Но она была готова на все, даже на схватку с медведем! Подойдя к озеру, женщина разгребла снег, тяжелым камнем пробила во льду отверстие, привязала костяной крючок к ремешку и опустила в воду.
— Мама, но ведь это невозможно без наживки! — недоверчиво перебил ее Копчем.
Он сам часто ходил на рыбную ловлю и знал: на крючок надо посадить какую–нибудь приманку — муху или небольшую рыбку.
— Невозможно, невозможно, Копчем, — согласилась мать и приподняла шкуру на ноге.
Копчем громко вскрикнул, увидев на ноге матери свежую, едва затянувшуюся рану.
Что это? И вдруг понял: это мать, не найдя другого выхода, вырезала кусок мяса из собственной ноги.
— Ах, мама, мама!
Мальчик кинулся в объятия матери и зарыдал. Так он плакал до тех пор, пока не уснул.
Еще несколько дней мать с ребенком оставались на этом месте, питаясь пойманной рыбой. Наконец племя вернулось, и они снова встретились со своими.
О, это были тяжелые времена…
Копчем отполз от костра.