Нуму все это было хорошо известно. Вынужденный мало двигаться из–за увечья, озлобленный сознанием своей неполноценности, избегавший общения с людьми из страха, что его могут лишний раз пожалеть, он имел достаточно времени, чтобы хорошенько обдумать в одиночестве создавшееся положение. Он не знал ничего о том, что говорилось на Большом Охотничьем Совете, поскольку возраст не позволял ему присутствовать на нем. А жгучее любопытство мучило мальчика.
Опершись на локоть, Нум полулежал в своем темном углу, внимательно следя за близнецами. Он без сожаления отдал бы свой острый кремневый топорик с гладко отполированной костяной ручкой, лишь бы узнать, что решили на Совете его отец Куш, Мудрый Абахо и другие старейшины племени. Что касается его, Нума, то он считал бы целесообразным устроить Большую Охоту на бизонов в горах, не дожидаясь, пока те спустятся, раз неизвестно, какой маршрут они в этом году выберут.
— Мы отправимся за бизонами в горы? — спросил он внезапно, не в силах сдерживаться дольше.
Близнецы удивленно посмотрели на него и разразились хохотом: смеялись они тоже совершенно одинаково.
— Ты воображаешь, что мы будем гоняться за бизонами по горам и ущельям, малыш? Но не забывай, что они бегают быстрее нас! Или, может, ты со своей хромой лапкой сможешь угнаться за ними? Спи–ка лучше, чем задавать глупые вопросы.
— Я не могу спать! — пылко воскликнул Нум. — Как можно спать, когда мы не знаем, будет ли у нас запас мяса на зиму?
— У нас будет много мяса, — обещал Ури. — Спи!
Нум опустил голову на подстилку. Много мяса — это хорошо. Но каким образом Мадаи добудут это мясо? Он снова приподнялся на локте и спросил:
— Но как?
— Что — как?
Тхор и Ури уже успели наполовину погрузиться в сон. С ними всегда так: стоит обоим вытянуться на подстилке, как они тут же засыпают непробудным сном до следующего утра. Нум настаивал:
— Как мы разыщем бизонов, если они спустятся с гор в другом месте?
— Они, может быть, пройдут обычным путем, — пробормотал Тхор, сладко зевая. — Абахо узнает это сегодня ночью.
Черные глаза Нума широко раскрылись во мраке.
— Абахо? А как он узнает?
Тхор сердито стукнул кулаком по стенке хижины и перевернулся на другой бок, спиной к Нуму, давая понять, что младшему брату пора наконец оставить его в покое. Ури зевнул в свою очередь и сказал:
— Абахо — великий мудрец. Он всю ночь будет размышлять и колдовать, а завтра скажет Мадаям, когда и где бизоны спустятся с гор… Нум вскочил на ноги, подошел прихрамывая к постели близнецов, схватил Ури за плечо и встряхнул его: