— Нет. Это свейские лазутчики.
— Шведы?
— Думаю, что так. Держи мушкет наготове.
— Слушаю, господин капитан.
Всадники едут рысью, тщательно разглядывая дальний горизонт. Но не видать никого, кроме…
— Эй, Тимоха! Кто там, на пригорке?
— Человек, господин поручик.
— Вижу, что человек. Только мал больно.
Второй всадник приложил руку щитком к глазам и вдруг рассмеялся.
— Паренёк! Босой идёт!
— Ишь ты, глаз у тебя остёр, — проворчал поручик, — и пятки-то босые заметил. А ну, за мной! Эй, парень!
Босой мальчик в длинной холщовой рубашке и широких штанах, услышав за своей спиной топот, заметался и с жалобным криком бросился в кусты.
— Пуганый, — сердито сказал поручик. — Послушай, парень, мы тебя не тронем! Мы свои!
Паренёк, однако, не отвечал. Поручик подъехал к самому кусту.
— Вставай, — сказал он, — не стыдно тебе людей бояться?
Над кустом появилась растрёпанная голова с вихрами золотого цвета. Из-под выгоревших, бесцветных бровей угрюмо смотрели два голубых глаза.
— Послушай, парень…
— А я не парень, — произнёс сиплый голосок, — я хлопец.
Поручик улыбнулся.
— Всё едино… Из какой деревни, хлопец?
— Из Смолятичей. Сгорели мы.
Всадники посмотрели назад, на обугленные срубы.
— А люди где?
— Разбежались. Вечером пришли конные, старосту вытащили на правеж. «Куда, говорят, хлеб спрятали? Где у вас ямы?» А староста не сказал. А они его тесаками порешили. Пошли по избам, добро хватают, людей тащат, И всё лопочут не по-нашему. Кафтаны на них синие, с жёлтыми пасами…
Всадники переглянулись.
— Я говорил — шведы, Тимоха!
— Так и есть, господин поручик. Лазутчики свейские. Стало быть, перешли за Буг и ныне стаями, как волки, рыщут…
— Послушай, хлопец! Вы чьи люди?
— Мы вельможного пана Брагинского, — уныло отвечал мальчик.
— А где пан?
— Сбежал. И правитель его сбежал. И всё добро из усадьбы увезли.
— Почуяли войну… — задумчиво проговорил поручик. — А где же ваши? Отец, мать где?
— Отца убили, а мать давно померла. Братья в пущу побегли и козу увели. А я в лугах был на попасе. Как пришёл — туточки аж всё полыхает. Я целу ночь в орешнике сидел. Потом в лес ходил, искал. Нету никого. Пропала деревня.
— Да, — мрачно подтвердил поручик, понюхав струю гари, — пропали ваши Смолятичи. Ищи людей по лесам. Куда же ты собрался?
— В Москву, — сказал мальчик, шмыгнув носом.
Поручик широко раскрыл глаза.
— В Москву?! Вишь каков! Как же ты доберёшься до Москвы?
— Дойду. Я, пане, дошлый. Ты не смотри, что я мал… Я…
— А есть что будешь?
— Что добрые люди подадут.
— Слыхал, Тимоха? А зачем тебе, хлопец, в Москву?
— Москва велика. Там учат.