Женщины Кузнецкстроя (Фойгт) - страница 8
Ценность публикуемых воспоминаний в том, что они несут в себе приметы ушедших в прошлое 30-х годов. Женщины той эпохи, не имея образования, ярко, искренне описали и свою работу, и свою личную жизнь. Сквозь неграмотные строки просматривается ощущение радости от новой жизни, в которой они живут, самодостаточность и уверенность в себе.
Может быть, прав был поэт Н. Коржавин, написав о советской женщине строки: «Столетья проходят, и снова, как в тот незапамятный год, коня на скаку остановит, в горящую избу войдет.
Ей жить бы хотелось иначе, носить драгоценный наряд.
А кони все скачут и скачут; а избы горят и горят...»
Таких женщин не бывало и не могло быть в старое время.
И.В.Сталин
Стенограммы бесед, записанные в 1929-1933гг.
Апиа Бежанова работала в партбюро ЦЭС. «На стройке была женорганизатором, и не было участка, куда бы она не проникла. Живая, с громким голосом, она день и ночь гремела на этажах станции. Если где что не ладилось — поднимала всех на ноги. И на участке строительства ее знали больше, чем начальника участка». (Из воспоминаний А. Адонъевой (6))
Из личного листка по учету кадров известно, что Бежанова вступила в партию в 20 лет. С 1917 по 1921 гг. она служила в Красной гвардии и Красной Армии в контрразведке и политруком. На Кузнецкстрой приехала по направлению Новосибирского крайкома партии. «Выступая на собрании актива в честь приезда Орджоникидзе, Бежанова горячо и громко говорила о недостатках и так часто колотила кулаком по столу, что С. Орджоникидзе, отодвигаясь подальше, приговаривал:".Вот здорово! Вот так женщина!"» (Из воспоминаний А.Адонъевой)
К сожалению, судьбу Анны Петровны Бежановой далее 1936 г. проследить не удалось После того, как промышленный отдел ЦК В КП (б) отозвал ее в Москву с должности секретаря парткома Барнаульского меланжевого комбината, следы ее теряются...
Когда пришли красные, я оказалась в Симферополе. Две недели я работала в Крыму по выявлению офицеров, которые там остались. Они скрывались по домам. Все они были переодетые. Мы поймали массу офицеров, которые не успели сбежать на пароходах. Многих забирали прямо с пароходов. Солдатам мы ничего не делали, не трогали их, а отправляли в тыл в Россию. Вся сила была не в солдатах, а в офицерстве, юнкерах, генералах и всяких бывших людях. Много забрали их, много расстреляли. Так что чистка была очень длительная, Это была осень двадцатого года.
Потом мы дрались еще с махновцами около Синельников, около Хортицы. После разгрома махновцев меня перебросили на Юго-Западный фронт. Штаб его стоял в Киеве. Когда я вернулась в Киев, меня хотели направить в Польшу. У меня состояние было тяжелое.