– Вот и наша еда, – торжественно провозгласил Ренат, открывая коробку с пиццей. – С кем ты говоришь?
– С Жанной.
– Дай-ка мне трубку…
– Она уже отключилась.
Ренат сразу принялся жевать, а Лариса задумалась, глядя, как он ест.
– Присоединяйся, – предложил он, протягивая ей кусочек. – Ты же хотела.
– Чем ты так досадил Жанне? Не поддался на ее флирт?
– Есть женщины, которые не признают поражений. Жанна из таких. Она не умеет проигрывать. Давай, ешь…
Вкус помидор, перца и сыра напомнил Ларисе Турцию, маленькое кафе у подножия злополучной горы, которая чуть не убила Жанну. Барышня рискует, вмешиваясь в чужую жизнь ради сенсации…
* * *
Москва, 1898 год
– Здесь…
Наследник отодвинул вырезанную из дерева виноградную гроздь, вставил ключ в замочную скважину и дважды повернул. Крак!.. Заржавелый механизм сработал, открывая маленький тайник за деревянной панелью.
– А если бы панели заменили при ремонте? – воскликнул нотариус.
– Очевидно, Анфиса Матвеевна была уверена, что их не тронут.
Язычок свечи освещал комнату, где при прежней хозяйке была библиотека. Новый владелец не стал переделывать старинный интерьер. В шкафах за пыльными стеклами поблескивали золотым тиснением корешки книг.
– Откуда у вас ключ?
– Я взял его в склепе, – ответил Егор. – Тетушка сказала, что ключ находится в нише за распятием.
Нотариус держал свечу дрожащей рукой и едва не уронил ее при виде металлической шкатулки в глубине стенного отверстия.
– Берите скорее и пойдем! – прошептал он. – Мне что-то не по себе. Вдруг сторож не спал и заметил, как мы пробрались в дом?
– Вы свидетель, что я выполнил все условия тетушки и могу по праву владеть тем, что она оставила…
До сего момента старик считал завещание Анфисы Матвеевны бредом одержимой безумием женщины. Однако шкатулка убедила его в обратном. Выходит, существует некая потусторонняя сила, о которой он был наслышан, но до конца не верил.
– Зачем все усложнять? – пробормотал нотариус, поднимая свечу повыше. – Нельзя ли было распорядиться наследством, как принято?
– Вы не понимаете, – отозвался юноша. – Я тоже не понимал, пока Анфиса Матвеевна не обратилась ко мне с просьбой. Она… как бы это сказать…
– Ну, что, что?
В ту же секунду в библиотеке повеяло холодом, и свеча в руке старика погасла.
– Она запрещает мне говорить, – молвил в темноте наследник. – Я молчу, тетушка!.. Молчу!..
– Она… здесь? – обомлел нотариус и схватился за сердце.
Егор на ощупь полез в тайник, забрал шкатулку и спрятал в саквояж. Между тем панель сама встала на место, замок щелкнул, а виноградная гроздь закрыла отверстие для ключа…