Лариса еще во дворе почувствовала, что за ними наблюдают. Поблизости кто-то есть. И этот «кто-то» – женщина. Любопытная соседка? Или убийца Самарина, которую потянуло на место преступления?..
* * *
Москва
Вера достала свою шкатулку с украшениями. Под браслетами, серьгами и бусами, было двойное дно. Там лежал неприметный скарабей: серебряный жук, покрытый разноцветной эмалью.
Этого жука отец прятал в полу, под паркетной доской. Вера случайно наткнулась на него, когда отец был в командировке. Прорвало батарею, и старые паркетины вздулись. Девочка из любопытства приподняла одну дощечку, – и надо же! – именно под ней в квадратном углублении оказался завернутый в фольгу скарабей. Жук был такой красивый, что заворожил ее. Она забрала «клад» себе и никому не сказала о находке.
Обнаружив пропажу, отец устроил строжайший допрос жене и дочери. Обе клялись, что ничего под паркетом не видели. Маленькая Вера чуть не сгорела от стыда, но так и не осмелилась признаться в своем проступке. Расстаться с жуком оказалось выше ее сил. Сергей Акимович бушевал, ругался и проклинал вороватых сантехников, которые меняли батарею. Зинаида Витальевна обиженно плакала, Вера упорно молчала.
– Эти негодяи сперли мой талисман! – сердито объяснял Колесников.
– Ты не говорил ни о каком талисмане…
– Прости, Зина, я не считал это важным. И сейчас жалею! Жук ничего не стоит, но он дорог мне как память.
Вера притихла у себя в детской, подавленная чувством вины. Она перепрятывала жука из одного места в другое, не решаясь ни выбросить эту вещицу, ни вернуть отцу. Жук обладал какой-то особенной притягательностью, словно в нем заключалась некая тайна, которая однажды перевернет всю ее жизнь. Вера тщательно скрывала свое сокровище от чужих глаз. Она подыскивала хитрые убежища для жука с неимоверной изобретательностью.
«Сиди в своей норке, – нашептывала она. – Жди, когда придет твое время!»
Дети бывают провидцами. Сейчас Вера многое бы отдала, чтобы ее предвидение оказалось ложным. Она бы хотела ошибиться! Но жизнь доказывала ей обратное.
Когда Магистр в салоне «Баланше» заговорил о скарабее, она потеряла дар речи. И сразу прониклась к нему доверием.
– Пришло время платить по счетам, – шептала Вера, глядя на жука, который поблескивал эмалью у нее на ладони. – Почему-то именно мне выпала эта сомнительная честь!
«Не надо было меня трогать, – подумал жук, и его мысли эхом отозвались у нее в голове. – Не буди лихо, пока оно тихо!»
– Ты не можешь думать, – сказала Вера. – Ты насекомое, притом неживое! Это у меня крыша едет.