Нечаев вздрагивал, просыпался и видел слева круглый иллюминатор с грозовыми облаками, а справа в кресле – напряженную и бледную Жанну.
– С кем ты говорил во сне? – спрашивала она.
– Разве я говорил? Тебе послышалось.
Она саркастически усмехалась. Доверие между ними исчезло, и Нечаев не знал, как его восстановить.
Лайнер углубился в грозовой фронт. Стюардесса звонким голоском попросила всех пристегнуться. В тучах полыхали молнии, люди в салоне притихли и замерли в своих креслах. Дети капризничали, какая-то истеричная дама потребовала воды и пакет на случай, если ей станет плохо.
– Мне как-то тревожно, – сказала Жанна, беря Нечаева за руку. – Надеюсь, мы благополучно приземлимся?
– Конечно. Это просто гроза. Такое бывает.
«Напрасные надежды! – хихикал Сказочник на ухо адвокату. – Вы разобьетесь, ребята! Самолет загорится и упадет в море! Никто не спасется… ни ты, ни твоя любовница. Признаться, мне жаль! Я не успею попробовать, какова она в постели. Пока не поздно, звони жене, олух! Прощайся! Теперь вы встретитесь в аду!»
– Почему в аду?
В ответ вспышка молнии, казалось, ударила прямо в окно возле Нечаева. Самолет тряхнуло. Жанна взвизгнула и до боли стиснула его пальцы.
– Мы погибнем! – закричала молодая мамаша с плачущим младенцем на коленях. – Мы все погибнем!.. Господи, спаси нас!
– Давайте молиться, – предложил священник с окладистой бородой, который весь полет читал Библию. – Все вместе, хором! Отче наш…
Кто-то в ужасе повторял за ним слова молитвы, кто-то пил коньяк, кто-то глотал таблетки. Родители успокаивали детей. Стюардессы, которых кидало из стороны в сторону, бегали по салону, раздавая пакеты и воду.
«Черти заждались вас с Верой, чтобы поджарить на раскаленной сковородке или сварить в кипящем котле! – захохотал Карл. – Я рад! Каждый получит по заслугам. Ты отмазываешь убийц и преступников, а твоя милая женушка воспитывает урода! При этом ты умудряешься ей изменять, а она…»
Громовые раскаты и крики людей заглушили его злобную речь. Самолет «нырнул» вниз, с верхних полок на головы пассажиров посыпались вещи. Нечаев, как ни странно, не ощущал страха.
«Может, хотя бы в аду я избавлюсь от тебя, наконец? – бросил он Сказочнику. – Там ты точно заткнешься!»
«Молись, придурок, – взбеленился тот. – Хотя вряд ли это поможет. Бог не примет тебя, потому что ты никогда не верил в Него. И твоя хитрюга-жена не верит! И твоя шлюха-любовница! Вы все попадете в пекло! В пекло!»
Ничто не длится вечно. Этот аргумент действителен как для ада, так и для рая. Отдельно взятое «пекло» на борту чартерного рейса достигло апогея и пошло на спад. Гроза осталась позади, лайнер начал снижаться, и стюардесса с облегчением сообщила измученным пассажирам о том, что они готовятся к посадке.