Мы с Колькой стоим и даже сказать ничего не можем от удивления. Что это мы к незнакомым обедать пойдем? Особенно после того, как я Иллариону хотел банок надавать.
Наконец я сообразил.
— У нас тоже все готово, — говорю. — Мы домой пойдем.
Но она нам даже дорогу загородила. Прямо толкает нас в парадную.
— Ларик, что же ты стоишь, приглашай своих друзей.
Илларион говорит тихонько, чтобы она не услышала:
— Идите, она вас все равно не отпустит.
И мы пошли, вот что удивительно. Потом я, когда этот случай вспоминал, подумал, что пошли мы просто от удивления. Мы ждали, что она за Иллариона будет заступаться или он сам будет ей жаловаться, а нас в гости позвали.
Правда, она нас еще за руки тянула.
Квартира у них такая же, как у Кольки, только вся заново обклеенная и на одну комнату больше. В передней было так чисто, что я долго искал, куда бы поставить портфель, и засунул его за ящик под вешалкой.
Мы с Колькой сразу заметили боксерские перчатки, которые висели на стене. Значит, не врал Илларион.
— Вас как зовут, мальчики?
Мы сказали.
— А меня Валентина Павловна. Идите на кухню, мойте руки, и пойдем в столовую.
Я говорю:
— В столовой сейчас перерыв.
Она засмеялась.
— Проходите в эту комнату. Ларик, покажи мальчикам, где мыло, полотенце и все остальное.
Идем мы на кухню, а у меня ноги как будто сами к двери поворачивают — удрать хочется. Просто сам удивляюсь — до чего мне неудобно.
Илларион идет впереди, и вид у него тоже не очень-то веселый. Ткнул он пальцем в боковую дверь и говорит:
— Здесь уборная.
А я весь какой-то нервный. Как будто внутри у меня что-то натянулось. Вроде бы и сказать что-то надо, а чего, не знаю. Заглянул за дверь и говорю:
— Хорошая уборная.
Колька засмеялся. Илларион тоже прыснул. И всем нам стало полегче.
Но оказалось, что легкость эта временная.
Пока Илларион показывал нам свой разрядный значок и грамоты от спортшколы, пока мы примеряли его перчатки, все было ничего. Я даже подумал, что зря мы собирались надавать ему банок. Может быть, он не хуже нас, только у него мозги в другую сторону работают.
Но потом Валентина Павловна позвала нас обедать.
На столе была белая скатерть. Это мне сразу не понравилось. У нас белую скатерть мать накрывает, только когда гости. Пока гости не придут, мне даже к столу подходить не разрешают, хотя потом гости все равно эту скатерть заляпают.
Мы сели, и я вижу, что Колька потихоньку отодвигается вместе со стулом, чтобы скатерть коленками не запачкать.
Валентина Павловна начинает разливать суп, а я вижу, что на столе стоит лишняя тарелка. Ну, думаю, сейчас главный инженер придет, только этого еще не хватало.