– А если она устроится на работу?
– Ну-ну, – усмехнулся граф. – Не иначе как в кухарки пойдет или в горничные. Ты нашу дочь с половником в руке представляешь? Или с тряпкой? Вот и я нет. Побегает и вернется, никуда не денется.
А объект их переживаний в этот момент все так же сладко спал в постели постороннего мужчины, обнимая подушку и мирно посапывая в нее. И бегать ей абсолютно не хотелось, хотелось спать, спать и спать…
Братья Санторо обедали в харчевне, и старший размышлял, как бы дать понять младшему, что Чино – девушка. Причем так, чтобы Роберто был убежден, что догадался сам, а старший брат ни о чем не подозревает.
– Хилый он какой-то, этот Франческо, – неожиданно сказал Санторо-младший. – Мы и разминку до конца не закончили, а он уже совсем никакой был.
– Я тебе говорил уменьшить нагрузку, – ответил брат, решив, что судьба сама подкидывает ему шанс. – Видно же, что бо́льшую часть упражнений он никогда не делал. Руки слабые, запястья тонкие, как у девушки.
– Да, как у девушки, – кивнул Роберто. – Мне вот недавно в голову пришло, что если Чино в платье одеть, то из него такая красотка выйдет! Грех этим не воспользоваться.
– Каким образом? – подозрительно спросил Винченцо.
– Переодеть твоего ординарца в девушку и подшутить над кем-нибудь из твоих офицеров, – азартно предложил Роберто. – А то скучновато вы живете. От подъема до отбоя. Никакой романтики.
Винченцо отметил, что разговор пошел совсем не туда, куда нужно, и недовольно сказал:
– Вряд ли Франческо согласится.
– Он твой подчиненный, ты можешь просто приказать.
– Изображать женщину не входит в обязанности моего ординарца, – возразил старший брат. – Франческо может отказаться.
– Судя по всему, в обязанности твоего ординарца входит сон на твоей кровати, – ехидно заметил Роберто. – А в твои – разминание его затекших мышц. Ничего с ним не случится, если поучаствует в одном маленьком розыгрыше. Его никто из твоих сослуживцев, кроме полковника, не видел. А мы можем выдать его за кузину со стороны матери.
– Тино, поумерь страсть к розыгрышам. Я не буду заставлять своего ординарца носить женскую одежду, как бы он прекрасно в ней ни выглядел.
– И зря, – задумчиво сказал младший брат. – Ну что, инор капитан, какие будут задания по дальнейшему воспитанию твоего ординарца?
– За это утро ты превысил недельную норму по издевательствам. Возьми Франческо что-нибудь на обед, и пусть он сегодня отсыпается.
– Жалость унижает настоящих мужчин.
– Так то настоящих.
Капитан все же не терял надежды, что брат догадается.
– Знаешь, – задумчиво сказал Санторо-младший, – мне сегодня было интересно, когда Чино скажет: «Все, больше не могу». А он только зубы сжимает, губу-то еще вчера прокусил, и делает через силу. Так и не сдался. Упрямый.