Дальнейшее описано у нашего старого друга Юстина в «Эпитоме»:
«…Случилось так, что в этот день царь был занят приготовлением к свадьбе своей дочери Гиптис, которую он готовился отдать в замужество тому, кто будет выбран ему в зятья по обычаю этого племени — во время пира. На пир были приглашены все сватавшиеся [к девушке], в качестве гостей пригласили и греков. Затем привели на пир девушку, и, когда Гиптис получила от отца приказание подать воду тому, кого она изберет себе мужем, она, пройдя мимо всех прочих, повернулась к грекам и подала воду Протису, который, став из гостя зятем, получил от тестя место для основания города. Так была основана Массилия около устья реки Родана, на далеком заливе, где море как бы образует угол».
Семейное счастье продолжалось недолго. По свидетельству Юстина после смерти царя Нанна его сын и преемник Коман, прислушался к наущениям царька одного из соседних кельтских племен, утверждавшего, будто обосновавшиеся на берегу фокейцы «которые кажутся сейчас чужестранцами, станут впоследствии владыками этих областей». Кельт стращал, будто «придет время, когда Массилия станет причиной гибели соседних с ней народов, что надо подавить ее при самом ее возникновении, дабы не уничтожила она, став еще более мощной, и самого [Комана]».
Рациональное зерно в выкладках многоумного галла имелось, причем пророчества затем сбылись от первого до последнего слова. Коман решил уничтожить город хитростью. На праздник Флоралий (римлянин Юстин подразумевает греческую богиню весны и цветения Хлориду, т.е. римскую Флору) новый царь сегобригов отправляет в город повозки с корзинами, в которых скрывались воины, обязанные ночью перерезать опьяненную и сонную стражу и открыть ворота. Коман с основным войском был готов прийти на помощь, укрывшись в предгорьях неподалеку от города.
Заговор раскрыли. Массилиоты упредили удар лигуров разбив их в стремительном встречном сражении. С этого времени Массилия становится уже не дружественным поселением фокейцев, а насторожившейся крепостью, постоянно готовой к обороне:
«С тех пор массилиоты в праздничные дни стали запирать ворота, выставлять ночную стражу, ставить на стенах караульных, наблюдать за чужестранцами, ничего не упускать из виду и даже во время мира охранять город так, как будто идет война. И настолько твердо установлен там этот порядок, что он сохраняется уже не в силу необходимости, а согласно разумному обычаю».
Зачем мы привели эту историю? Для ясного понимания, что фокейцы обосновывались в Галлии всерьез и надолго, начиная с нуля строить свою государственность и распространять военно-политическое влияние за пределы побережья. Они делают то, от чего в докарфагенские времена всячески воздерживались финикийцы — захватывают новые территории на материке.