Особой разновидностью идеалистической философии является субъективный идеализм. В яркой форме он выступает как солипсизм, стоящий на той позиции, что есть только Я, и больше якобы ничего нет. Все, что я вижу, все, что наблюдаю, все, что чувствую, – это будто бы лишь мои ощущения. Будучи последовательной, эта философская позиция не опровержима логически, потому что если вы будете ее опровергать, вам скажут, что вас же нет, поэтому ничего не значат ваши опровержения, ведь есть только я и есть только моя голова, а всех вас я как бы во сне вижу. Поэтому солипсизм, исключающий из рассмотрения общество, в принципе не может быть социально-философской позицией. Социально философских позиций может быть только две – объективный идеализм, примененный к истории, то есть исторический идеализм, и материализм, примененный к истории, то есть исторический материализм.
Применяя материализм к истории, раскрывая определяющую роль общественного бытия в развитии общества по отношению к общественному сознанию, политической и идеологической надстройке, мы отдаем себе отчет в том, что общественное бытие не является простым, внутренне неразличимым. Однако когда мы писали «материя», мы абстрагировались от всякого рода конкретностей, от форм материи, от элементов этой материи, от вещей. Когда мы говорим «материя», мы употребляем категорию высочайшей степени абстракции. Когда же употребляем понятие «общественное бытие», то мы должны довольно обстоятельно и конкретно разбираться в том, что это такое. Общественное бытие – это общественное производство. А производство как процесс присвоения предметов природы в рамках определенной формы общества и посредством нее включает в себя производительные силы, которые тоже делятся на элементы. Они подразделяются на главную производительную силу – работников и средства производства, с помощью которых трудятся работники. Работников и средства производства мы должны брать не абстрактно неподвижно, а в процессе присвоения предметов природы в рамках определенной формы общества и посредством нее. Бездействующие средства производства и бездействующие работники не являются ни действительными средствами производства, ни действительными работниками. Если они не производят ничего, то они не производительная сила, тогда работник – не работник и средства производства – не средства производства. Стакан, говорит Гегель, из которого не пьют, – не стакан. Он такой же по форме, он стоит, но он не является действительным стаканом. Только те средства производства, которые действуют непосредственно в производстве, заняты, используются, являются