– Вам нужны мотивы? Я нашел письмо от папы Павла IV, который, как вы знаете, собирается отлучить Англию от Церкви, если продолжим путь Реформации.
Я пожала плечами. Пусть себе развлекается! Отлучает, присоединяет… Мы давно уже шли по собственному пути.
– Для многих это будет как удар ножом в сердце. Особенно для такого яростного сторонника католицизма, как архиепископ Хит.
– Но он же перешел на нашу сторону! Пусть со скрипом, но поддерживал законы, которые мы собирались принимать.
Хотя, по большому счету, он лишь делал вид, что во всем со мной согласен. Постоянно вставлял палки в колеса, объясняя, что Палата лордов никогда не поддержит нововведения.
– Елизавета, он никогда не был на вашей стороне!.. На нашей стороне, – поправил себя Уильям. – В тайнике мы нашли один интересный документ.
Он показал мне свиток. Я протянула руку, затем развернула тонкий пергамент. Красивые буквы с завитушками. Латынь… Какой-то церковный текст, сразу не разобрать.
– Отпущение грехов, подписанное самим папой Павлом IV. Всех грехов, Елизавета, включая смертоубийство. Архиепископ Хит готовился отойти в мир иной, совершив богоугодное дело. Убить еретичку на троне Англии! Не сомневаюсь, что похожую бумагу мы найдем и у епископа Оглторна, который и проводил коронацию…
– Вы думаете, что именно он?..
Уильям кивнул:
– Я приказал его арестовать. Думаю, яд был в вине, которое он дал вам во время причастия.
– Последнее причастие, – пробормотала я.
Уильям перекрестился:
– Гоните прочь плохие мысли, Елизавета. Вы будете жить очень долго, обещаю.
– Угу, и рожу Англии наследников… – пробормотала я.
– Вы уж постарайтесь! – попросил он. В голосе не было насмешки.
Смущенно ответила, что я как бы не сказать, что особо против, но пока не от кого. Государственный секретарь бросил на меня страдальческий взгляд. Ну да, я его понимала! Список женихов он составил впечатляющий, но я же не виновата, что каждый из них оказался со своими тараканами!
Наконец, вернулись к коронации. Причастие – или Евхаристия – вкушение хлеба и вина как символов Плоти и Крови Христовых… Ритуал, от которого мы собирались отказаться. Елизавета сознательно шла на то, чтобы последний раз перед коронацией причаститься по старому образцу, и ей этого не простили…
Она заплатила собственной жизнью.
А я? Мне, кажется, была дарована новая.
Слезы подкатились к горлу, напали исподтишка. Я собралась заплакать, но раздумала. Что-то я стала слишком уж чувствительная! Пора уже привыкать к тому, что меня ненавидят и предают. Один неверный шаг, неосторожное движение, и за углом уже поджидают убийцы, а в кубок с вином чья-то рука тайком бросила яд.