Фредерик взял бокал с вином, протянул мне. Что же, разговор получался крайне откровенный!
– Но и это еще не все, – продолжил он. – Англия не так давно встала на путь реформации. Дания – протестантская страна вот уже почти тридцать лет. Не только мы с вами, Лиззи, но и наши подданные одной веры, поэтому мы должны держаться вместе.
Я кивнула, кусая губы. Дания уже была полностью протестантской, бросая вызов католическим монстрам Европы. Но до прямого конфликта не доходило – Копенгаген был довольно силен, особенно на море.
– Когда я написал вам первый раз, решение жениться было продиктовано доводами разума. Но с каждым вашим письмом я влюблялся в вас все больше и больше. А когда увидел вас, Лиззи, на ступенях дворца в золотом платье, с солнцем, запутавшимся в волосах, то пропал окончательно. Быть с вами – единственное желание, что живет в моем сердце!
Я откинулась на подушки, закрыв глаза. Как проверить, нужна ли ему королева или же это попросту политический и военный союз, который пойдет на пользу нашим государствам?
– Я люблю вас, – негромко признался Фредерик. – У нас будут красивые дети. Как по-другому, если вы так прекрасны?.. – Его рука вновь коснулась моей шеи, пальцы тронули ключицу, ладонь легла на затылок. Какие еще дети, когда он даже меня не поцеловал, а я так ничего и не решила… Додумать не успела, потому что он нежно коснулся моих губ. Отпускать не собирался, настойчиво предлагая ответить. И я потянулась к нему навстречу, отдаваясь поцелую.
Мужчина поддержал мой страстный порыв, да так, что вскоре в голове исчезли все мысли, оставив место лишь безудержному желанию.
Оторвались мы друг от друга, лишь когда музыканты на соседней лодке грянули нечто крайне восторженное. Интересно, кто руководит этим дурацким оркестром?! Уж не Уильям ли Сесил?
Впрочем, даже к лучшему, что нас остановили! Вон, какое у принца лицо ошарашенное. Да и у меня, подозреваю, точно такое же. Не ожидала, что мы так увлечемся друг другом, что позабудем о приличиях. Я выловила чужую руку, забравшуюся под платье. Она уже касалась моей ноги в чулке, дотянувшись до шелковой ленты над коленом.
– Елизавета… Лиззи… Страсть между нами – это знак, посланный небесами! Прошу, скажите мне «да!».
Уже второе предложение за сегодня… А он настойчивый!
В ответ пробормотала, что совсем его не знаю. Не знаю, и все тут!.. Зато ночью ворочалась так, что мешала спать не только фрейлинам, но и собакам. Сны были такие, что их нельзя было пересказывать не только толкователям сновидений, но и собственным советникам, которые с утра поинтересовались моим самочувствием и причиной вида с утра.