– Потому что я тоже хочу надеяться! Неужели вы отталкиваете меня из-за того, что я женат? Тогда знайте, первое дело, которое вы рассмотрите как глава Английской церкви, будет о моем разводе!
– И не подумаю!..
– Я вас предупредил…
– Роберт, не сходите с ума!
– Я еще и не начинал, – сказал он тоном, который мне совсем не понравился. – Но давно уже пора…
Что же он задумал?! Ведь со мной вооруженная охрана! Он ведь не собирается при всех…
Эта была последняя мысль перед тем, как он меня поцеловал. Грубо вторгся на мою территорию, терзая губы, даря позабытое наслаждение от узнавания другого человека. У поцелуя был вкус специй, французского крепкого вина и безудержного желания. И я не смогла остаться равнодушной – потянулась к нему навстречу…
Но все длилось недолго, потому что сзади истерично визжали фрейлины, да так громко, что я даже поморщилась.Тут Роберт вздохнул и отпустил меня. Я, немного подумав, оглядела растерянных девочек и гвардейцев, схватившихся за оружие, и залепила лорду Дадли пощечину.
Хотя и сама хороша…
– Я вас прощаю только потому, что вино ударило вам в голову, и вы позорно проиграли ему это сражение! – произнесла, нервно кусая губы. – Но чтобы впредь такого не повторялось!
– Не повторится, – пообещал он и украдкой потер рукой щеку. Будет знать, что с теннисистками связываться – себе дороже! – Следующий раз будет по-другому, намного лучше!
– Что вы себе позволяете? – то ли прошипела, то ли прошептала я. – Я вас… Ненавижу!
– Мне показалось, вам понравилось, – довольным голосом произнес Роберт.
Неужели не понимает, что так вести себя нельзя? Одно слово, и он будет наслаждаться видами города через решетку Тауэра. Но в чем-то он был прав – мне и правда понравилось!
Поэтому повернулась к фрейлинам:
– Мы уходим! Лорд Дадли не в себе, лишь это извиняет его поступок. Надеюсь, к утру он проспится и хорошенько обдумает свое поведение.
– Я постоянно думал, почему не сделал это раньше, еще в Хэтфилде, – негромко произнес он мне вслед. – Ведь должен был, но…
– Замолчите, Роберт! – воскликнула я.
Неужели это был мой, вернее, ее первый поцелуй? Ведь Елизавета, судя по датам писем, была влюблена в Роберта с самого детства. Чувствуя смятение, подхватила юбки и пошла, вернее, побежала по слабо освещенным переходам. Взметнулась по лестнице на второй этаж так быстро, что охрана с фрейлинами едва поспевали. Поворот, другой, но в другую от личных покоев сторону. Еще один переход – и я оказалась перед залом с портретами, где бывала почти каждый день.
– Оставьте меня! Я хочу побыть одна. – Да, одна, со вкусом его поцелуя на губах. – Ждите за дверью, и пусть никто не входит!