Ухожу и остаюсь (Сарлык) - страница 94

На первую страницу
Природа нас всех покарала,
За жадность районных вождей.
Вот так же Луна умирала,
И кто-то метался по ней…
Арал был невыносимо
Распластан в тот солнечный день,
Как тень на камнях Хиросимы,
Чья плоть испарилась, как тень.
Стоял я — свидетель невольный,
Жег ветер — витая камча,
Раскачивал дюны, как волны,
Такыр накаленный качал,
И было в том пекле мне тяжко,
А солнце надбавило пыл —
И вылил я воду из фляжки,
И губы ему окропил…
* * *
Как фата-моргана взыграла,
Рисуя бессмертную жизнь!
Над меркнущим взором Арала
Витали его миражи.
Там в мареве пальмы летали,
Глубокие реки текли,
И рыбы так щедро метали,
Как жемчуг, икринки свои.
Гляжу я, совсем занедужив,
В тот сон, как в чужое окно,—
Немые, нехитрые души
Тихонько уходят на дно…
От этой неистовой фальши,
Последней предсмертной гульбы
Меня уносили все дальше
В пески, где ни вмятины даже,
Барханов кривые горбы.
БРАКОРАЗВОДНЫЙ ПРОЦЕСС
Народные судьи Шпак и Егоров
Заперли двери. Проверив запоры,
Скорбным гуськом прошли в зал заседаний
С ватой в ушах (чтоб не слышать рыданий).
Их уже ждали, сидя на лавках,
Двое супругов, толстых и славных.
Оба степенно направились к судьям,
Дружно уселись на жесткие стулья
И, прислонившись плечами друг к другу,
Слаженно, как полагалось супругам,
Ждали, сопя и ритмично вздыхая.
Муж ей шепнул: «Ты скажи, дорогая,
Что я с работы хожу нетверезый,
Что мы с тобою частенько деремся,
Ну и… что хочешь». Она возразила:
«Нет, я скажу, что тебя поносила!»
«Но, дорогая, ведь это неправда!
Я не могу так обманывать Право».
«Ну, так скажи что-нибудь, что захочешь.
Что я тебе отвратительна ночью».
«Нет, ни за что! Я так врать не умею.
Ты уж сама. Ты меня поумнее!»
«Боже мой правый, одно наказанье!
Должен же ты им давать показанья!»
«И никому ничего я не должен,
Если же должен, ты, милая, тоже…»
Так препирались они долговато.
Шпак и Егоров вынули вату,
Слушая их зачарованно в зале
Бракоразводном. Потом отказали.
САРЛЫЧИЙ[4] ПЕРЕГОН
Высоко в горах за облаками,
Где гуляет летняя пурга,
Сопки ледяными кулаками
Подпирают речки берега.
Где кружится речка Калгутинка,
Мы в поселке малом Калгуты
Не шнуруем модные ботинки —
Вяжем по полдюжины гурты.
Здесь туманы и снега, трудная природа,
Кому шкура дорога, тот другого рода.
Кому желтые рубли, кому горы снятся,
Кому плакать на мели, а кому смеяться.
Верхней трассы каверзна дорога,
Крут в тумане тягостный подъем.
Здесь потерь бывало слишком много,
Мы погоним гурт другим путем.
Под седлом здесь нет кобыл, круто мат проперчен —
Лишь бы чай погуще был да конек покрепче.
Кто в седле здесь усидел, тот уж не случайно
Весь от пыли поседел, почернел от чая.
Следующая страница