– Пять, четыре, три, два, один… – считали гости хором.
– Felice anno nuovo2, – сказал Марко Софи на своем родном языке.
– И тебя с Новым годом, Марко, – ответила она.
Ее ресницы были полуопущены, пухлые губы соблазнительно приоткрыты. Марко помнил их мягкость и вкус. Помнил гладкость ее нежной кожи и струящийся шелк волос.
Он предложил ей просто потанцевать, но они оба определенно знали с самого начала, что одними танцами дело не обойдется. В конце концов, это новогодняя ночь. Что плохого случится, если он ее поцелует? Всего один раз, чтобы завершить их короткое, но приятное знакомство.
Когда он наклонил голову и прижался губами к губам Софи, из ее горла вырвался стон одобрения. Она крепче схватилась за его плечи и прижалась к нему всем телом. Марко слышал радостные возгласы, хлопки вылетающих пробок из бутылок шампанского, звон бокалов и аккорды мелодии «Доброе старое время», но они с Софи словно находились в своем отдельном мире, где для него не существовало ничего, кроме вкуса ее губ и жара, исходящего от ее дрожащего тела.
Затем Софи отстранилась, и чары рассеялись. – Спасибо за чудесный вечер, – пробормотала она, глядя на Марко широко распахнутыми глазами. – Не думаю, что это… То есть я хотела сказать, что мои друзья будут меня искать.
Смысл ее слов дошел до него только через несколько секунд. Все, чего он хотел, – это снова заключить ее в объятия и накрыть ее губы своими. Марко сделал глубокий вдох, чтобы подавить это опасное желание.
– Я тоже получил большое удовольствие от общения с тобой. Рад, что мы снова встретились. – Он взял ее руку, наклонился, чтобы ее поцеловать, затем сделал шаг назад. Немного помедлив, Софи улыбнулась и повернулась, чтобы уйти.
Их короткое знакомство подошло к концу. Если, конечно, не…
Завтра он вернется домой, чтобы присутствовать на свадьбе сестры и выполнять другие обязанности, возложенные на него его семьей. При этом чувство вины, сожаление и гнев никуда не исчезнут.
Было бы неплохо, если бы в Венеции рядом с ним был кто-то, кто помогал бы ему отвлечься.
Софи, очевидно, не нуждалась в отношениях, поскольку спокойно уходила от него в третий раз, даже не обернувшись. Если бы не страсть, с которой она отвечала на его поцелуй, он подумал бы, что их влечение не взаимно. Софи никогда не бывала в Венеции…
Она помогла бы ему отвлечься, став своего рода буфером между ним и его семьей.
Ему было некогда взвешивать все «за» и «против», поскольку она вот-вот была готова исчезнуть в шумной толпе.
– Софи? – окликнул он ее.
Она остановилась и повернулась. Лицо ее выражало замешательство.