Не дожидаясь его ответа, Софи быстро поднялась по лестнице, ворвалась в свою комнату, достала из сумки коробочки и направилась в ванную.
Она беременна, так же как и Бьянка. Оба теста это подтвердили.
Застонав, как от боли, Софи плюхнулась на кровать и закрыла лицо руками.
Идиотка! У Бьянки все по-другому. Она сделала себе отличную карьеру и через неделю выйдет замуж за человека, которого любит. Она отлично устроилась в жизни и готова к появлению ребенка.
А чем может похвастаться Софи? Мимолетной интрижкой с мужчиной, которого она едва знает, крошечной квартиркой, неосуществленной мечтой и работой, которая заключается в уборке помещений и раздаче напитков. Разве в ее квартире – и ее жизни – есть место для ребенка?
Упав спиной на матрац, она уставилась на фреску на потолке. Улыбающиеся пухлые херувимчики напомнили ей о том, что она всегда хотела иметь детей. Что она неоднократно говорила об этом Гарри, но он всякий раз давал ей понять, что время для этого неподходящее.
Ее передернуло. Хорошо, что она не родила ребенка от Гарри. Если бы это произошло, смогла бы она от него уйти или по-прежнему жила бы с ним, работала, как проклятая, и вела хозяйство, пока он развлекался, обманывал ее и манипулировал ею?
Но Марко не такой, как Гарри. Он…
– Признай это, – произнесла она вслух. – Ты ничего о нем не знаешь, за исключением того, что он не хочет жениться. Он красив, богат и хорош в постели. Он кажется добрым и внимательным.
Это все, что она знает об отце своего ребенка. Негусто.
Софи издала истерический смешок.
Она должна сказать Марко. Он имеет право знать, что станет отцом.
И что потом? Он может послать ее ко всем чертям вместе с ее ребенком. Впрочем, Марко не похож на человека, способного на подобное. Но он может обвинить ее в том, что она специально забеременела, чтобы заманить его в ловушку, хотя прекрасно знала, что он не хочет жениться.
Софи внезапно бросило в дрожь, и она обхватила себя руками.
Что будет, когда мать Марко узнает, что Софи ждет от него ребенка? Синьора Санторо мечтает о наследниках и наверняка не захочет ее отпускать.
К горлу подкатила тошнота. Она полтора года была свободной и независимой. Свободной от самоуничижения и необходимости подстраиваться под человека, который совсем ее не ценил. От страха сказать или сделать что-нибудь не то и навлечь на себя его гнев.
Она была уверена, что Марко не такой, как Гарри, и что его мать имеет самые добрые намерения, но, когда они узнают о ребенке, она постепенно лишится своей драгоценной независимости и будет принадлежать семье Санторо. Так же как когда-то принадлежала Гарри.