Мила отчаянно пыталась убедить в этом себя или его?
– Тогда в чем дело? Что тебя тревожит? И не говори, что все в порядке, я же вижу, это не так.
– Тут нет ничего такого.
Она потихоньку крошила пиццу. Джордан чувствовал раздражение, но вместе с тем не хотел на нее давить. Его мучило не просто любопытство, он хотел помочь.
Он ничего не сказал, продолжал молча жевать, ожидая, что она заговорит первая. Постепенно на ее тарелке осталось только тесто, вся начинка лежала в стороне.
– Я должна извиниться.
Джордан был горд собой. Его терпение увенчалось успехом.
– За что?
– Я почти перестала общаться с ней.
Она старательно отводила глаза.
– Понимаю, тебе было тяжело.
– Да, но в подобных ситуациях следует искать поддержки, а не отворачиваться от немногочисленных друзей, – горячо возразила она и поднесла руку к губам так, словно наговорила лишнего.
После несчастного случая Джордан чувствовал себя так же. Но означают ли ее слова то, что она сожалеет, что оттолкнула и его?
– Уверен, Лулу поняла бы.
– Может быть. Может быть, я именно этого и ждала.
Теперь они говорили друг о друге, но у Джордана не хватило духу вывести ее начистоту.
– Нужно было поговорить. Как она могла это знать?
– Она моя подруга.
«А ты мой муж».
– Она должна была понять.
«Ты должен был остаться».
– Мила, люди не умеют читать мысли друг друга. Нужно общаться.
– Важно что-то проговаривать вслух?
Он чувствовал, что она едва сдерживается.
– Как, например, если ты пообещал, что будешь рядом, пока смерть не разлучит нас. Эти слова нельзя взять обратно? – Она вопросительно подняла брови в ожидании ответа.
Несмотря на раздражение, Джордан чувствовал за собой вину. Именно он отказался от своей клятвы, предал ее, когда ушел, хотя никогда бы так не поступил, если бы она сама не попросила.
– Мила, ты сама сказала, что нужно обращаться к друзьям за помощью, а не отталкивать их. Кажется, только ты знаешь, как должны вести себя другие.
Ее глаза распахнулись. По щеке потекла слеза.
– Это было ошибкой. Зря я решила, что мы сможем мирно пообедать вместе. – Она грохнула тарелкой. – Не смей так со мной говорить! Это я потеряла ребенка. Мое тело не смогло выполнить свою функцию. Когда я просила, чтобы ты ушел, меня терзало чувство вины. Я была уничтожена. Но ты даже не стал бороться за меня, сделал так, как было проще.
– Это самое трудное решение, которое мне пришлось принять за всю жизнь. – Он отставил тарелку и выпрямился, его тело излучало напряжение. – Для меня было лучше сосредоточиться на работе, на том, что я мог контролировать. – Он нахмурился. Такое признание стало неожиданностью даже для него. – Мила, так было лучше.