Я начал осматривать кабинет. У двери в кресле обнаружил парня, на вид лет 15 не больше. Невысокий, щупленький парнишка, вернее сказать худенький, он сидел и смотрел на меня.
— Николас. — Сказал я и встал с кресла.
Парень тоже поднялся с кресла и сделал шаг навстречу. При более близком рассмотрении, он не выглядел щупленьким, он был худеньким, но это была не болезненная худоба. Он был поджарым, хорошо сложенным юношей, невысокого роста.
— Меня зовут Ангел. — Произнес он, тихим, немного хрипловатым голосом, — но лучше Ани.
Только сейчас я его рассмотрел. На меня смотрели огромные зелёные глаза, обрамлённые густыми черными ресницами, тонкие черные брови были красиво очерчены, высокие скулы, небольшой, но очень красивый, прямой нос и пухлые губы. Овал лица был немного удлинён, но это было практически не заметно. И ещё у него была тонкая шея, а из выреза футболки были видны тонкие ключицы. Волосы у него были светло каштановые с рыжими прядями и лежали на голове крупными завитками.
Он был похож на очень красивую девочку, если бы не его мальчишеская фигура. Широкие плечи, тонкая талия, длинные ноги и отсутствие груди, то вполне сошел бы за девчонку.
Одет он был в чуть зауженные брюки, черного цвета и футболку с треугольным вырезом, тоже черного цвета. Поэтому он казался таким тонким и гибким как тростник, но в тоже время он не выглядел слабым. Хотя глядя на него, хотелось обнять его и защитить.
Я принюхался к нему, как восхитительно он пах, его запах напоминал мамин яблочный пирог с корицей. Я втянул несколько раз воздух и закатил от удовольствия глаза.
— Ангел. — Сказал отец. — Наша кухарка просила прийти тебя на кухню, у неё не получается тесто для пирога.
Меня очень удивили слова отца, как может не получаться тесто для пирога у нашей кухарки Меги, она же просто волшебница. Ангел, наклонил голову в знак благодарности и удалился из кабинета, сверкая голыми ногами. Я только сейчас заметил, что он был босиком.
— За что он тебя поблагодарил? — Спросил я отца.
— Я сам не всегда понимаю его жесты. — Ответил отец — Он понял, что мы хотим поговорить наедине, но причины уйти у него не было.
— Для этого должна быть причина? — Удивился я, — а просто сказать нельзя, мне нужно выйти и выйти.
— Я сейчас расскажу тебе всё о нём, а потом объясню причины его поведения или постараюсь объяснить — Сказал отец. — Ты помнишь деда, моего отца?
— Разве такого самодура и тирана, возможно, забыть? — Ответил я. — Мы хоть и не общаемся, лет 10, но я его помню и воспоминания у меня не из приятных.
— Так вот слушай меня и по возможности не перебивай. — Сказал отец. — Сначала я расскажу, а потом ты будешь задавать вопросы.